Пытаясь оттянуть момент, когда снова придется ехать на ипподром и за наличняк покупать краденое сено, Шуракен каждое утро лез с топором в занесенный снегом орешник. Заготовка веников для оленей с успехом заменяла привычную физзарядку.
Очередной визит в бухгалтерию ознаменовался маленькой победой. Верка изыскала возможность оплатить две тонны сена. Райка ехидно заметила по этому поводу, что к тому времени, когда Шуракен получит свои десять тонн, он женится на Верке.
Весть распространилась. Уже на следующий день поселковые тетки предупредили Нинку, что того и гляди стервы из «управы» уведут у нее мужика.
— С чего вы взяли, что он мой? — спросила Нинка.
— Ну твой или не твой, а каждый день у тебя колбасу покупает. Это что, просто так, что ли? — ответила баба Маня.
— Да у меня тут полпоселка каждый день за водкой толчется. Что мне теперь, за всех замуж выходить?
Пусть Райка с Веркой хоть из трусов выскочат, мне наплевать.
Через пять минут на дверях «Колоска» висел замок.
Баба Маня увидела, как Нинка в своей импортной дубленке несется в направлении «управы», разбрызгивая каблуками мокрый снег на дороге.
Канитель с оплатой сена наконец сдвинулась с мертвой точки. За подписанным счетом Шуракен явился с тортом и бутылкой вина.
— Как это понимать? — надув губки, спросила Верка и посмотрела на него из-под старательно удлиненных особой тушью ресниц. — Нет, я не могу это принять. И так уж всякое болтают.
Шуракен уже знал про «вольвешник» директора, полученный от созидателей особняков из красного кирпича в благодарность за проданный под застройку лес. Поэтому он чуть было не пошутил, чта даже следствие не признает за взятку торт и бутылку вина, но вовремя прикусил язык, заметив висящий на вешалке Веркин полушубок из черно-бурой лисицы.
Верка имела в виду совсем другое. Она взяла ножницы и — чик! — разрезала шпагатик на коробке с тортом.
— Чтобы про нас на поселке не болтали лишнего, — вздохнула она, — придется нам, Сашуля, пригласить Райку пить чай.
Шуракен быстро прикинул, что раз женщин за столом будет двое, то, оставаясь пить чай, он ничем не рискует, а если от чаепития откажется, то определенно заплатит за остальные восемь тонн сена свои деньги. Желтая штора на окне бухгалтерии была задернута. Горела настольная лампа. Верка и Райка разомлели от сладкого вина, кремового торта и душевного сердцебиения. Коленка главбуха прижималась к ноге Шуракена. Верка бросала на Райку гневные взгляды, но секретарша не спешила исчезать. Шуракен не забывал подливать ей вина, подносил огонь к сигарете, разговор складывался интересный, без неловких пауз. Райка была на целых три года моложе Верки. Сознавая свое преимущество, она то сокровенными движениями натягивала на тощие бедра короткую юбку, то смотрела на Шуракена с девичьим восторгом — в общем, намекала на то, что она еще совсем свежак.
