Как только он открыл дверь, Дуст, повизгивая, мохнатым клубком подкатился под ноги. Шуракен запер его в сарай, чтобы по пьяни гости не затоптали щенка.
— Ну как ты тут, маленький? Соскучился? Пойдем погуляем.
Шуракен сунул щенка под куртку и до половины застегнул молнию. Большая круглая голова Дуста с коротко обрезанными ушами и одна толстая лапа торчали у него из-за пазухи. Выйдя из сарая, Шуракен увидел Нинку. В дубленке и белом пуховом платке она стояла на крыльце и ждала его.
— Пойдем, Саша, проводишь меня.
Они вышли за ворота. Улица была освещена фонарями, в окнах некоторых домов еще горел свет. Снег поскрипывал под каблуками Нинкиных модных сапог.
Шуракен никогда не забывал своей первой любви. Уходя в училище, он рассчитывал, что станет офицером и женится на Нинке, но ей некогда было его ждать. Она была красивая девка в самой поре, от ухажеров отбоя не было, но по-серьезному замуж звал только Каляй. Нинка погуляла в невестах два года и от безнадеги пошла замуж. В течение десяти лет Шуракен видел Нинку от случая к случаю во время коротких наездов к матери. Он знал, что семейная жизнь ее не сложилась — Каляй пил по-черному. Под конец, когда Нинка стала уже полновластной хозяйкой «Колоска», семейные отношения превратились в великое противостояние по разные стороны прилавка. Водку в своем магазине Нинка мужу не продавала, а он требовал. Она гнала его из магазина — он со злости пинал ногами дверь и орал. В конце концов Нинка ушла от Каляя, вернулась в родительский дом.
Шуракен и Нинка молча дошли до Нинкиного двора. Шуракен остановился. Нинка открыла калитку и взглянула на него приглашающим взглядом. Ночью у калитки с запорошенными снегом кустами сирени ей удивительно к лицу была белая кружевная шаль.
— Заходи, — сказала она.
— Поздно уже и пьяных гостей полон дом.
— Ничего, они и без тебя обойдутся. Заходи, раз приглашаю.
— Да нет, пожалуй, видишь, со мной щенок. Маленький еще и глупый, нагадит в доме.
— Возишься с собакой, как с ребенком. На веранде его оставь, не пропадет, — сказала Нинка и пошла к дому.
Шуракен вроде бы двинулся следом, но Нинка с удивлением заметила, что он принял ее приглашение без особой радости. Обычно мужики иначе реагировали на подобную милость. Но если сказать честно, то гости редко переступали порог ее дома. Нинка была женщина с характером, ей бы не всякий подошел. Как и Шуракену, Нинке было двадцать восемь лет. Зрелое тело гуляло. Груди по ночам наливались огнем, твердели так, что торчали холмиками, даже когда она лежала на спине. Ей не хватало не только любви, но даже просто тепла мужского тела в постели.
