– Спасибо, – буркнул я, шагнув вперед, и отрывисто спросил: – Трактир?.. Или постоялый двор?.. Где остановиться?.. Заплатить у меня есть чем.
– Нет, ничего такого у нас нет, – покачал головой пригласивший меня за ограду мужик.
– Да у моих можешь остановиться, – встрял рябой парнишка. – Моя комната все одно всю ночь будет свободна, а поутру я найду где притулиться.
– А где, говоришь, твой дом? – немедленно поинтересовался я.
– Да вот он, – махнул тот рукой, указывая на третье подворье от ворот. – Рядом совсем.
– О, и правда недалеко, – согласился я и не мешкая устремился к этому дому. А то жрать так хочется, что просто удержу нет. Припасы ведь еще позавчера все вышли. А дорога была такой трудной…
Договориться о постое с вышедшим из дому рыжебородым мужиком не составило труда. Один серебряный ролдо перекочевал из моего кошеля в мозолистую ладонь хозяина, и приняли меня со всем радушием. Даже баньку истопили, чтобы я мог стужу зимнюю из себя веничком выбить. Но главное, стол накрыли прямо-таки пиршественный. Поняли, наверное, по моим голодным глазам, что накормить меня нужно от души. Ибо иначе быть беде…
Два дня я в этом гостеприимном доме провел, отъедаясь и отсыпаясь после нелегкого похода. А на третий, когда прекратился дождь, сговорился с рыжебородым Стумом, что за еще одну серебряную монету тот меня в Римхол на телеге отвезет. Ну никакого нет желания двадцать миль, на которые я промахнулся в пути, до города брести. Лошади проще – у нее четыре ноги.
Уже час спустя я похвалил себя за предусмотрительность. Ибо уводящая с хутора дорога после трех суток дождя превратилась в эпичное нечто. Даже молодой откормленной кобылке Стума приходилось нелегко. А я, да с такой немалой ношей за спиной, просто сдох бы, наверное, бредя по эдакой грязище и с чавканьем проваливаясь в нее чуть ли не по колено.
Когда выбрались на старый торговый тракт, стало, конечно, полегче. И лошади, и нам. Но все одно до Римхола мы добрались лишь к закату солнца. Едва успели до закрытия ворот.
По идее городские стражники должны тщательно проверять всех прибывающих на предмет их принадлежности к роду людскому, на наличие запрещенных к владению вещей, а также товаров, облагаемых выездной пошлиной, для исчисления оной. И строго в поименованном порядке. Но римхольские служивые, похоже, руководствуются другим уложением «О стражницких обязанностях». Потому как первым делом они сунули нос в телегу и, переглянувшись, посетовали на отсутствие товара. Ну не считать же им пару охапок сена да мешочек овса? Анарх же эти горе-стражи и вовсе задействовать не стали, удовольствовались взглядом на мирно спящего в конуре старого-престарого пса. После этого доблестные городские защитники решили докопаться до меня, видимо, посчитав поисковиком, отбившимся от своих, промышляющих в окрестных горах. Пришлось бросить им золотой. Иначе бы не отвязались так быстро. А мне страсть как хочется добраться кое до кого поскорей… Свалившись как снег на голову.
