– Ни с кем.
– Андреа, я чем-нибудь еще могу вам помочь? – спросил бестелесный голос в телефоне.
– Это из-за этого у меня плохое самочувствие? – спросила она.
Мистер Кевин кашлянул.
– Ну, это объясняет тошноту и утомляемость. Доктор Палмер считает, что остальные симптомы – красное горло, температура, боль в мышцах – сюда не относятся. Это может быть вирус, стресс или просто упадок сил. Скоро вам станет лучше.
– Да, я уверена, что скоро мне станет лучше. Спасибо за звонок! – Энди нажала «завершить» и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Все в порядке? – спросил Макс. Он открыл холодильник, вынул зеленый «Гаторейд» и выпил половину бутылки за три секунды.
Энди промолчала, потому что не была уверена, что совладает с голосом.
Макс вытер рот ладонью и виновато посмотрел на жену.
– Прости, я опоздал. Я помню, мы собирались поговорить. Что сказал доктор? Иди сюда, посиди со мной.
Энди позволила увести себя на диван, мысленно прикинув расстояние от гостиной до туалета в коридоре на случай, если ее затошнит. Макс начал гладить ее по волосам, и у Энди не было сил попросить его перестать.
– Поговори со мной, дорогая. Я понимаю, неделя выдалась тяжелая, тут и свадьба, и недомогание, и… вся эта история с Кэтрин, о которой я должен был рассказать. Но повторю еще раз: ничего не было. Ничего. Я много думал… Я хочу, чтобы ты знала: я сделаю все, что угодно, чтобы ты мне поверила и повеселела.
Энди попыталась заговорить, но не смогла. Ребенок. Ее и Макса. Новый Харрисон. Интересно, Барбара и внука не одобрит?
– Что творится в твоей голове? Что сказал врач? Тебе прописали антибиотики? Мне съездить в аптеку с рецептом? Скажи же мне, что происходит!
Энди все никак не могла собраться с мыслями, но чувствовала, как ее переполняют эмоции. Беременна. Беременна. Беременна. Слово эхом отдавалось в голове, и она с трудом сдерживалась, чтобы не прокричать его. Как же ей хотелось сказать Максу!.. Но нет, сначала ей нужно время подумать.
Энди потрепала мужа по руке и сказала:
– Давай поговорим обо всем в другой раз, ладно? Мне по-прежнему паршиво. Пойду-ка я прилягу, хорошо?
И не дав Максу сказать больше ни слова, она ушла.
Глава 8
Никаких «Дэвидс брайдал»[6], гипсофил и крашеных туфель
За неделю после звонка мистера Кевина Энди не поделилась новостью ни с единой душой. Ни с Эмили, ни с Лили, ни с матерью и сестрой, ни, разумеется, с мужем. Ей требовалось время подумать, а не масса непрошеных советов и мнений и, уж конечно, не неизбежные радостные поздравления. С одной стороны, новость была великолепная. Ребенок! Энди не принадлежала к тем девочкам, которые уже в десять лет взахлеб выкладывают все подробности своей будущей свадьбы, от ткани платья до оттенка букета, но она всегда знала, что хочет быть матерью. Когда-то она мечтала, чтобы к тридцати годам у нее было двое детей, мальчик и девочка (первый, конечно, мальчик). Став старше, она поняла, что двое детей к тридцати годам – да даже один ребенок к тридцати! – это немного рановато, и Энди изменила уравнение. За период с двадцати пяти до тридцати лет она пришла к выводу, что идеальный вариант – это двое или даже трое малышей, рожденных ею в возрасте от тридцати до сорока. Первые двое, мальчик и девочка, родятся с разницей в два года – это гарантирует им близость и дружбу, несмотря на разность пола. А третий ребенок, девочка, появится еще через три года – достаточно, чтобы Энди успела отдохнуть, но не состариться, и чтобы новый ребенок стал лучшей подружкой старшей сестренки и зеницей ока для братика.
