Новый фильтрационный пункт развертывался на 2-й автобазе Грозного. Пятиэтажное здание и много разных построек вокруг.
Всю работу нового пункта обеспечивали почти двести человек, из которых сотня - спецназ, который охранял и оборонял. Главными, хотя и не самыми многочисленными постояльцами заведения, были захваченные в боях боевики, для них этот пункт и создавался. Ходит много слухов о страшных издевательствах, которые терпели пленные боевики на фильтропункте. Это в основном ложь. Нужды в воспитательных мерах к заключенным мы не испытывали. Пленные боевики уже поступали к нам шелковыми, как дрессированные собачки. В первый день в Грозном меня шокировало, в каком виде привозили взятых в бою боевиков. Подъехал войсковой "зилок" с высоким бортом. Морпехи выгружали боевиков. Задержанные лежали в кузове и были туго связаны по рукам и ногам, на головах черные мешки. Морпехи вдвоем брали каждого боевика за руки, за ноги, раскачивали и швыряли, как бревна, на асфальт прямо из кузова. Когда пленных развязывали, они часто не могли стоять на ногах, лица были сплошным кровавым месивом. После такой доставки у нас они слушались всех приказов, все понимали с полуслова. У нас содержались, пока решалась их судьба. К боевикам постоянно приезжали оперативники из разведки, контрразведки, из ФСБ. Допрашивали, вербовали. Все было культурно и вежливо. Хватало одной угрозы, что его отправят из фильтропункта назад в руки войсковой разведки, и боевик начинал сдавать всех и вся, на все соглашаться. Места у нас было мало, поэтому допросы проводили чаще всего в душевой комнате. Лишь один раз, помню, один боевик проявлял стойкость, не шел на полную откровенность. Сведения были важными, возить задержанного куда-то на доработку времени не было. Следователь попросил что-нибудь сделать. Сняли с боевика штаны и поставили "раком". Загнали ему в зад пистолет, считали до трех. В это время другой пистолет держали у него над поясницей. Когда верхний пистолет взвели (в душе это хорошо слышно), боевик задрожал и похолодел. Когда грохнул выстрел в воздух из верхнего ствола, боевик потерял сознание, повалившись на кафель душевой. Когда очнулся, рассказал все.
Потом часть задержанных отправляли в СИЗО в Пятигорск. Но основная часть оставалась у нас в пункте. Их хранили здесь, как "живой товар" для обмена на пленных русских солдат. На житье у нас боевикам вряд ли приходилось жаловаться. В России я ни в одной тюрьме не видел таких роскошных условий. В камере - по десять-двенадцать человек. У каждого кровать с постелью, которую регулярно меняли. Душ и нормальный туалет. Кормили их намного лучше, чем наших солдат на фронте. Пшенная каша с маслом и кусками баранины. Единственной проблемой для них было постоянное нахождение в камере. Дворы хорошо простреливались, поэтому на прогулку мы их не выводили. Пленных назначали на хозработы только в качестве поощрения. Даже пол помыть в коридоре для них было в радость, лишь бы хоть на полчаса выйти из камеры.
