Н.Ш.
Мне кажется, она всё ещё достаточно сильна. За пятьдесят лет нельзя уничтожить то, что накапливалось и культивировалось тысячелетия.
Г.Б. Конфуцианство нельзя даже назвать религией, наверное, по европейским понятиям?
Н.Ш.
Да, наверное, это так.
Г.Б. Насколько сильна роль традиционных религий в Китае? Даосизма, конфуцианства, буддизма?
Н.Ш.
Они приобретают массовость. Хотя вряд ли все ходящие в храмы понимают сущность исповедуемых ими религий глубоко.
Г.Б. Какова роль иерархов, священства в жизни Китая?
Н.Ш.
До сих пор они подчинены партийной системе Китая.
Г.Б. Продолжая тему конфуцианства — этой жёсткой иерархической системы, хотелось бы узнать, какова роль этой традиции в современной внутренней и внешней политике Китая?
Н.Ш.
Культура послушания, иерархия подчинения очень сильно развиты. Нравственность — не столь важна.
Г.Б. Этика наживы, потребления процветает ли в современном Китае, тянущемся, как ты сказал, и к американским ценностям жизни?
Н.Ш.
Можно сравнить Китай в этом отношении с Японией, где мирно соседствуют и конфуцианство, и буржуазные какие-то ценности. Но в Китае возможны свои оттенки этих отношений, более сложные. Так как Китай всё же прошёл и коммунистический период. Потому не знаю, как это будет складываться в дальнейшем.
Г.Б. Я имел в виду даже не отношение к властям, а отношения в рамках семьи, друг с другом. Теряются ли традиции при этом?
Н.Ш.
Да, конечно, и опыт Японии и здесь говорит не в пользу традиций.
Г.Б. Китай — империя. Может быть, последняя из существующих в этом мире настоящих империй. Какова же дальнейшая судьба спорных территорий Китая, Тибета, в частности?
Н.Ш.
Думаю, что это будет автономия частичная. Идет усиленный диалог с Далай Ламой. Тибет не нуждается, по его утверждению, в независимости. Он — часть Китая с определённой долей независимости.
Г.Б. Тибетские традиции. Насколько они были разрушены коммунистическим Китаем?
Н.Ш.
Очень многое было сломано, разрушено из этих традиций.
Г.Б. В современном Китае китайцы уже не занимаются разрушением тибетских религиозных традиций?
Н.Ш.
Однозначно на этот вопрос ответить пока нельзя. Но давление со стороны государства становится всё слабее и слабее. Хотя силён ещё китайский шовинизм.
Г.Б. Что ты имеешь в виду под китайским шовинизмом? Отношение ко всему миру, ко всем народам как к варварам?
Н.Ш.
Да, что-то в этом роде. Хотя, я думаю, что у многих народов такое есть.
Г.Б. Проблема Китая и исламского мира. Часть исламской цивилизации существует и в Китае. Не кажется ли тебе, что Уйгурия — это бомба замедленного действия, которая может привести к распространению исламского фундаментализма, терроризма?
