— Итак, ты говоришь, что все исполнил? — спросил я сидящего передо мной мужичонку в замызганном армяке.
— Да, господин, все как ни на есть! — истово закивал он.
На этот раз, вместо «пленной» служанки, в камеру к Марии подселили проштрафившегося служку, этакого недалекого крестьянина, жителя второго круга. Играя заботливого селянина, служка принялся расспрашивать девушку об ее судьбе, утешать.
— В ответ получилось все то же самое — слезы, история про поиски Сеньки да месть ему, — сказал Ирван. — Крестьянин, как ему было и положено, возмутился в ответ и обозвал это все бабьими глупостями.
— Да, господин, — кивнул мужичонка. — Я ей, значитца, так и сказал. Что друг детства ейный был не кто иной, как один из самых верных приспешников Сеньки, да чуть ли не самым кровожадным и жестоким душегубом во всей банде. Она, значитца, плакать опять. Не верю, грит. А я все гутарю да гутарю, что, мол, плохой он был, злой.
— В итоге он рассказал Марие всю правду, — улыбнулся комендант замка. — Девушку выбило из колеи. Рассказы о том, сколько душ загубил ее благоверный, да и известие о том, что он оказался полной сволочью и противоположностью святому идеалу… Хороший ход, сир!
— Она, значитца, в слезах да соплях сначала вся была, а потом просто замерла, как будто громом ее бабахнуло! — поддакнул крестьянин. — Тут-то меня из камеры и освободили. А такое состояние — енто шоком называют, значитца.
Я лишь хмыкнул в ответ. Вторая часть плана Каина была выполнена.
Так, в делах и хлопотах, незаметно пролетел день. Перед тем как сажать ученых в автобус и увозить домой, пришлось отгонять от него гномов. Парк, Вент, Мон и Проб настолько восхитились «дивной железной повозкой», что уходить от нее категорически не желали. Изучив все, что было внутри и восхитившись вместительности и планировке салона, они приняли решение изучить машину снаружи. Когда я вышел во двор, шустрые коротышки уже где-то откопали кузнечный молоток и долото, и собирались с их помощью «поисследовать составляющие», запихав Мона прямо под днище автобуса. Пришлось прогнать, невзирая на обиженное бурчание.
— Интересно, что им там Чудинов наговорил… — задумчиво протянул Каин.
Внутренний собеседник был прав. Ученые выходили из замка настолько ошарашенными, что это было даже немного смешно. Тот профессор, что был похож на гнома, так вообще походил на едва вылупившегося из яйца галчонка: всклокоченная борода, волосы торчком, выпученные глаза, приоткрытый рот…
