Приняв душ, причесавшись, она накинула свой коротенький купальный халат и направилась в комнату — одеваться. И увидела стоящего посреди комнаты Роберта! А перед ним на кресле, как на выставке, было разложено все, что Камилла собиралась надеть.
Увидев ее, Роберт смущенно улыбнулся и развел руки, в одной из которых он держал огромный букет роз:
— Дверь была не заперта, — виновато пояснил он. — Я постучал, и она открылась.
Камилла не знала, что ей делать: то ли рассердиться на человека, который так спутал все ее планы и поставил ее в такое глупое положение, то ли... Она шагнула к нему, и Роберт заключил ее в объятия. Вначале она еще думала о том, что так нельзя, это не по правилам, что она сейчас оденется... Но потом она забыла про свой слишком короткий халат, а потом в какую-то минуту (честное слово, она даже не заметила когда) халат и вовсе оказался на полу, по соседству с цветами, и уже ничто не мешало им обоим выражать свою нежность друг к другу. Оказавшись в объятиях Роберта, полностью отдавшись ему, Камилла внезапно краем сознания подумала о Жан-Поле. Она поняла, чего ей не хватало в нем: мужчины, просто мужчины. Он слишком воспитан, слишком вежлив, слишком хорош. Роберт, может быть, грубее, но только с ним она чувствовала себя женщиной.
Она словно забыла себя, растворившись в его ласках. Роберт поднял ее и отнес на кровать. Она даже не успела скинуть домашние туфли, в которых вышла из ванной. “Хорошо хоть я причесалась, подкрасилась, — успела подумать она. — А то как бы ужасно я выглядела”. Однако Роберт, по-видимому, считал иначе. Он осыпал ее бесчисленными нежными поцелуями, шептал какие-то замечательные слова, половину из которых она не понимала. Его ласки становились все более страстными. У Камиллы не осталось уже никаких мыслей. Ничего, кроме ощущения все растущего наслаждения. Она даже не уловила момента, когда Роберт вошел в нее — просто наслаждение стало более жгучим. И, наконец, оно взорвалось в ней, заставив забыть обо всем на свете.
Некоторое время они лежали, совершенно опустошенные. Затем сознание постепенно стало возвращаться к Камилле, и она вспомнила, что ее гость только что проделал путь почти в 600 километров, что он устал и, наверно, голоден. Отправив Роберта в ванную, она стала собирать разбросанное по полу белье. Нет, она все же наденет свое лучшее платье!
К тому моменту, когда Хаген, чистый и выбритый, вновь появился в комнате, декорации переменились: его ждал накрытый стол и Камилла в вечернем платье. Роберт на какое-то время застыл, пораженный, а затем, покачав головой, сказал:
