Им было позволено то, о чем они обе мечтали с тех пор, как увидели Эслана, и о чем не смели заикнуться. Они погрузили озябшие руки в прекрасные теплые волны, оглаживая львиную гриву. Так и шли. Пока не добрались до подножия холма, где стоит Каменный Стол. Пока не взобрались по склону почти до самой вершины с той стороны, где деревья подступали ближе к площадке. Там, на опушке, поросшей кустами, Эслан остановился и молвил:
— Здесь, дети мои, вы должны остаться. И что бы там ни случилось, затаитесь, чтобы никто вас не заметил. Прощайте.
И девочки, сами не зная отчего, горько заплакали; не желая отпускать Льва, целовали его в гриву, и в нос, и в большие грустные очи. В конце концов он высвободился и вышел на лысую вершину холма. А Люси и Сьюзен, спрятавшись в кустах, не спускали с него глаз. И вот что они увидели.
Целая прорва народу толпилась на площадке. Хотя лунного света хватало, многие там были с факелами, зловеще чадившими в ночи. И что же это был за народ! Людоеды с чудовищными зубами, волки-оборотни и быкоголовые люди, духи недобрых деревьев и ядовитых растений и множество всяких прочих, внешность которых я не стану описывать, а не то вам, глядишь, запретят читать эту книгу: лихорадки, вереды и демоны, привидения, страхи, ифриты, эльфы, орки, дурманы, прожоры — там собралась едва ли не вся армия Бледной Ведьмарки — те, кого волк успел известить. А сама Ведьмарка — вот она, в середине толпы, у самого Каменного Стола.
Вой и бормот испуганных голосов разнеслись по холму, когда твари заметили Великого Льва, и даже Ведьмарка, казалось, остолбенела от страха. Но тут же опомнилась, и неистовый злобный хохот сотряс ночной сумрак.
— Дурень! — вскричала она. — Великий Дурень явился. Вяжите его!
Люси и Сьюзен, затаив дыхание, ждали, что вот сейчас Эслан взревет и ринется на врагов. Но этого не случилось. Четыре вереды, ухмыляясь и кося глазами, готовые при первом движении Льва задать стрекача, страшась того, что им предстояло сделать, стали подкрадываться к нему.
— Стреножьте его, говорю вам! — прикрикнула колдунья.
Вереды метнулись вперед и возопили от восторга, обнаружив, что Лев и не думает сопротивляться. Тут уж они всем скопом, злые гномы и нелюди, бросились на помощь вередам, навалились, опрокинули огромного Льва на спину и стали его стреноживать, вопия и гикая, будто совершали великий подвиг, хотя, пожелай того Лев, одной лапой он перебил бы их всех. Однако он не то что не шевельнулся — не издал ни единого звука, покуда враги, пыхтя от натуги, так затягивали узлы на путах, что веревки и ремни врезались в львиную плоть. Покончив с этим, они поволокли его к Столу.
