Наблюдавшая эту картину Малашка Рыженкова крикнула соседке Воробьихе:
— Видала, кума, как мужей надо встречать! У самой‑то у Гашки хвост мокрый от страха, а она голосит на всю улицу от радости.
Воробьиха, на ходу завязывая платок, отозвалась:
— Пошли поглядим, как Гашка будет своего рыжего выводка показывать мужу!
Малашка помчалась за нею.
— Ничего, вывернется, стерва! Такая из воды сухая выйдет и любую собаку перебрешет!
Гашка, услыхав топот соседок, быстро захлопнула перед их носом калитку на задвижку и уже с крыльца крикнула:
— Что надо‑то? Когда нужны будете, позовём! Совесть надо иметь! — И повернулась к Миколке: — Вот соседки! И не приведи господь. Очухаться человеку c дальней дороги не дадут.
Миколка шапкой сбил пыль с сапог и поднялся на крыльцо.
Что происходило между Миколкой и его женой, никто не узнал. Но на насмешки мужиков Миколка только отшучивался:
— Мальчишку найти — это тоже клад! Вырастет, земельный надел получу, а от этого хозяйство не пострадает. У Гашки у моей губа не дура! Другие от пленных девок вывели, а моя вот какого работника произвела. Да и я в плену не дремал.
А Гашка рассказывала о боевых похождениях своего Миколки в Австро–Венгрии такую несуразицу, что он даже удивился.
— Ну и бреховка ж ты у меня, Гашка! Полсвета прошёл, а такой нигде не встречал!
— Ну вот! — отвечала ему довольная Гашка. — Раз я разъединственная такая, то держись за меня крепче! Таких немного и то, наверное, родятся только на Кубани.
Мишка Рябцев был отправлен на кавказский фронт на год позже Митьки Заводнова. Лошади он не имел. Небольшой ростом, но ловкий и гибкий, сразу был зачислен в пластунское подразделение.
И не думал, не гадал Мишка встретить Митьку Заводнова, а довелось. Это случилось летом 1917 года, когда в войсках уже началось брожение.
На митингах казаки требовали увеличить количество увольняемых в отпуска, крыли начальство, старались всякими правдами и неправдами уйти подальше в тыл. Турки, хорошо осведомлённые о состоянии русских войск, начали наступление.
Конный полк, в котором служил Митька, вместе с другими частями откатывался под нажимом турок. Пластуны встретились с конниками в одном из ущелий за Араксом. Тут‑то Мишка и увидел Митьку. И страшно обрадовался земляку:
— Глякося, Митро! Да неужто это ты? Здорово!
— Я! А то кто ж! — хмуро откликнулся Митька, не узнав сразу земляка.
Мишка потрепал по шее Митькиного коня.
— Ишь ты! Значит, и Ветерок твой жив?
— Тьфу ты! Да ведь это ж Мишка! — наконец узнал Митька одностаничника. — Кожа да кости, толкни — рассыплешься! По голосу я тебя, Мишка, а не по обличью опознал!
