А после свадьбы Митьки Заводнова как‑то за обедом старший заявил отцу, косо взглянув на Алешку:
— Может, посватаемся за Дашку Кобелеву? А то заберут меня на службу и плакать по мне некому будет.
Это заявление как громом поразило Алешку и страшно удивило родителей. Отец даже ложку до рта не донёс. Потом пригладил свои сивые усы и недоверчиво спросил:
— Неужто и впрямь жениться надумал?
Васька смущённо кивнул головой. Мать от печи подала свой совет:
— А што же, Дашка красивая, да и роду хорошего. Он, косой Кобелев, Василий Васильевич‑то, хитрый казак да богатый. А Дашка вся в мать: покладистая и работящая. Валяй, Василий! Только спервоначалу с ней поговори. Может, противиться станет, так мы другую подберём. В станице девок на выданье хоть пруд пруди. Невесту атаманову сыну нетрудно подобрать!
Алешка обрадовался:
— Да она за Ваську сроду не пойдёт! И, ухмыльнувшись, зло прибавил: — Нужен ты ей, как прошлогодний снег. Мирошник, в женихи лезет!
Мать половником стукнула Алешку по лбу:
— А тебе што? С Дашкой расстаться жалко? Подрастешь, другую девку найдёшь. А Ваське в самом деле пора жениться. Не бобылём же ему на службу снаряжаться.
Отец молчал, поглаживал бороду и с ухмылкой поглядывал то на Василия, то на Алешку. Василий поднялся, пригрозил:
— Я тебе, Алешка, за мирошника хребет наломаю. Ты мне ещё попадёшься! А Дашка надысь мне намёк сама дала, чтоб сватов засылали.
— Брешешь! — взвизгнул Алешка и, бросив ложку, выскочил в сенцы. Дрожа от обиды, он по дробине[6] торопливо забрался на чердак. Там, уткнувшись в груду обмятой конопли, горько заплакал. Плакал долго, навзрыд, жалея Дашку и себя и на чём свет проклиная разлучника — брата.
Кобелевы согласились породниться с атаманом. Свадьба была сыграна не менее шумно, чем у Заводновых.
С первых дней замужества Дашка старалась не встречаться с деверем и прятала от Алешки взгляд. Потом и вовсе затухла в её душе неокрепшая любовь к нему. Загасили её бурные ласки мужа. Постепенно смирился и Алешка — знать, не судьба!
Через полгода проводили Василия служить на самую турецкую границу. Оставил он молодую жену «в казачках». Ушел муле служить… А Дашка расцвела яркой, пышной красою. Свекровь ревниво следила за ней, не пускала на улицу к молодым бабам. А у Дашки и без того почти не было на то времени. Работы у Колесниковых по горло. Куры, утки, огород, четыре дойных коровы, пять свиноматок с кучей поросят. И за всеми усмотреть надо. Всех накормить.
