— А чем пахать? — крикнул ещё кто‑то. — Плугов, сеялок, тягла дадите?
Архип поднял руку:
— Исходя из этого основного положения, Кубано-Черноморский революционный комитет предлагает — всякому хозяину, имеющему инвентарь, немедленно выехать в поле. Всякий нуждающийся в земле и могущий обрабатывать её своим трудом должен быть наделён землёй из свободных незаселённых и незапаханных земель.
Теперь заволновалась вся толпа.
— Из Федоровских участков выделить иногородним землю!
— Сами там пашите! — отвечали иногородние. — Землю поближе давайте!
Поднялся шум, неразбериха, казалось, вот–вот начнётся драка.
Малашка Рыженкова толкнула в бок Гашку:
— Глянь на Нюрку! Она в Архвпку так глазом и стреляет!
— Да иде, иде ты её видишь, Нюрку‑то? — спросила Гашка, шаря взглядом по лицам.
Десяток глаз устремились в ту сторону, где стояла Нюрка.
А Малашка протяжно, не то с сожалением, не то с радостью, проговорила:
— Цветет Нюрка аленьким цветочком, и хоть бы ей што! И муж пропал без вести, и дитё единственное похоронила, а она и не сгорбилась и не почернела.
— А чего ей горбиться? Што она, работой, што ли, замучена? — вступилась за Нюрку Гашка. — Чего не цвести ей, когда она только што в бабью пору входит.
Архип, оглядывая площадь, будто невзначай бросал на Нюру короткие взгляды. Теперь уже и Гашка наблюдала за ними. Она говорила своим соседкам:
— Да это не она, а он зыркает на неё. Глядите, прямо‑таки съесть хочет.
Когда шум притих, Архип закончил чтение:
«Всякие слухи о беспорядочном отобрании урожая и хлебопродуктов не имеют под собой никакой почвы. Все продукты будут учтены. Оставлено будет совершенно достаточное количество для питания и на засев полей, остальное будет принято государством по твёрдым ценам и на обмен продуктов фабрично–заводского производства».
Кто‑то задал вопрос:
— А деньги какие будут? Серебром платить будете аль бонами?
Илюха Бочарников слушал постановление ревкома и мотал головой.
— Вот оно как будто хорошо и будто дюже плохо для некоторых. А про церкву — ничево! А говорили -— закроют.
Карпуха Воробьев, брызжа слюной, гундосил:
— Видал, куда загнули? Ты сей, паши, убирай, с зари до зорьки горб гни, а тебе за это паек на один год дадут, чувала два на посев, а за остальное на том свете черти угольками заплатят. Ну откуда сейчас возьмут Советы косы, нитки, ситцы, ежели вое фабрики и заводы разрушены, а рабочий народ вповалку от голода лежит?
— А ну, закрой хайло, контра! — крикнул на него дюжий парень с Хамселовки.
