И вот люди уже размечтались, строят воздушные замки. «Кончится война, выйду на свободу, начну новую жизнь, основанную на принципе — отдай Богу божье, а кесарю — кесарево. Восемь часов государству, а восемь для себя, для семьи, в собственном доме, в чудесной маленькой усадьбе с небольшими садом и огородом, двумя-тремя ульями пчел. Приятная физическая работа на лоне природы, свои яблоки, груши, сливы, вишни, свои овощи, ягоды — крыжовник, клубника, малина. Какая прелесть! Это ли не идеал жизни?»
Вот так! Все вдруг оказались во власти мелкособственнических настроений. Что же удивительного в том, что лекции на тему индивидуального жилстроительства жадно впитывались слушателями? С огромным интересом, подробно обсуждались детали типовых проектов строительства, планировка усадьбы, приемы ухода за плодовыми деревьями, ягодниками, овощами. Никто из маниловых не подумал, за счет каких средств он будет устраивать свое гнездышко, откуда раздобудет строительный материал после страшных разрушений, которые неизбежно причинит стране война. Но такова уж была сила воображения у людей, оторванных от реальности.
Еще большим успехом пользовались лекции по кулинарии. Пожалуй, это был самый любимый предмет. Наши слушатели в большинстве своем никогда раньше не задумывались, как готовится не только какое-либо деликатесное блюдо, но и обыкновенные борщ и каша. Да и зачем им было заниматься стряпней, когда жена или мама все приготовят? Теперь же голодное воображение разжигало в них жажду познания поварского искусства. Трудно себе представить те восторг и увлечение, с каким все слушали, запоминали рецепты, которые, как из рога изобилия, сыпались из уст Горбачевского. Десятки раз повторяли, чтобы не забыть, рецепты приготовления супов, борщей, бульонов, щей и рассольника, окрошки, тушеной говядины, рагу, гуляша, бефстроганова, бифштекса, котлет, битков, рыбы, киселей, компотов, пирожков, кремов, тортов и еще многих других блюд.
Вряд ли те, кому выпало счастье через десять-пятнадцать лет освободиться из заключения, воспользовались этими рецептами. Но в ту пору голодания, слушая лекции по кулинарии, мы не только испытывали наслаждение, но и глубоко верили, что будем сами себе готовить всевозможные блюда.
Шесть месяцев уже прошло с тех пор, как меня поместили в новосибирскую тюрьму. Следствие было закончено еще четыре месяца тому назад, то есть в августе 1941 года.
Было начало 1942 года. Состав заключенных в камере к тому времени сильно изменился. «Старожилов» направили на работы в лагеря, а на месте выбывших появились новые люди. Наконец, и мое дело сдвинулось с мертвой точки. Как-то морозным январским утром меня вместе с группой других заключенных повели на первый этаж. Тут перед небольшим окошком в перегородке уже стояло в очереди несколько десятков человек. Работник тюрьмы в военной форме, сидя за столиком, вызывал каждого и что-то ему зачитывал. Это был приговор, утвержденный Москвой. Суть его сводилась примерно к следующему: «Такой-то (фамилия, имя, отчество, год рождения) на основании такой-то статьи уголовного кодекса Особым совещанием присуждается к заключению в исправительно-трудовой лагерь на столько-то лет с зачетом предварительного пребывания в тюрьме. Заместитель народного комиссара внутренних дел такой-то».
