— А ты скажи, Михайло, как выполнишь, как задумал убрать князя с моей дороги?
— Тебе не все ли равно?
— Ну, нет, не все равно. Убийства я не хочу, не желаю.
— Да ты что же, ваше превосходительство, за разбойника, что ли, меня принимаешь, за подкупленного злодея? За это надо бы тебя отдубасить, ну, да черт с тобой! Прикажи подать вина и закуски: я голоден, как тысяча чертей. За чарою зелена-вина мы с тобой, ваше превосходительство, и поговорим и пообсудим, как нам князька к рукам прибрать.
— Сейчас, сейчас. Подай вина и закусок! — приотворяя дверь, приказал камердинеру Потемкин.
Неожиданный гость Потемкина, Михаил Волков, происходил из дворянского захудалого рода. Его отец, неслужилый дворянин, оставил ему порядочное состояние, которое он прокутил и промотал в самое короткое время.
Знакомство Потемкина с Волковым началось с университетской скамьи.
Потемкин, как известно, ходил на лекции в только что основанный (в июле 1755 г.) Иваном Ивановичем Шеваловым московский университет.
Там он познакомился или, скорее, подружился с Михаилом Волковым, разбитным парнем, веселым говоруном.
В то время отец Волкова присылал сыну на содержание в Москву порядочную сумму денег.
А между тем Потемкин, получая скудные средства от своих воспитателей, часто бедствовал.
Отец Потемкина, отставной подполковник Александр Васильевич, давно уже умер, мать — тоже, и в воспитании молодого Григория Потемкина принял участие родственник его по матери — генерал-поручик Загряжский.
Приятели Григорий Потемкин и Михаил Волков занимались науками довольно лениво и плохо, проводили больше времени в писании смешных сатир и эпиграмм на своих профессоров и на начальство. За невнимание и нерадение к наукам Потемкина и его приятеля Волкова поставили на степень последних студентов и наконец в 1760 г. обоих выключили из университета.
Карьера будущего «великолепного князя Тавриды», «наперстянка северной Минервы», баловня судьбы и счастья, казалась совсем испорченной, разбитой, и Григорию Потемкину одно оставалось, отдаться своему призванию — поступить в монахи.
Мысль эту он давно лелеял и делился ею с своим приятелем, Мишей Волковым.
— Пойду в монахи, буду непременно архиереем.
— Не мели пустого, Гришуха… Ну, какой ты монах? У тебя глаза и лицо не монашеские; с таким рылом в калачный ряд не ходят! — возразил ему Волков.
— Не архиереем, так важным министром буду.
— Еще кем не хочешь ли быть? Ведь ишь, что выдумал — министром!
