Древний Лондон… Деревянные дома, точно пьяные, нависали над улочками. Барбара с удивлением заметила, что верхние этажи сходились так близко, что хозяйки, если бы захотели, могли спокойно посплетничать или передать что-то из рук в руки. Ее привычный к деревенскому воздуху нос сморщился от обилия незнакомых запахов. Приятно пахла еда, которой торговали разносчики по сторонам улицы. Назойливую пожилую тетку, совавшую в лицо Барбаре поднос с сельдью, быстро сменил парень, пытавшийся соблазнить ее устрицами. Оба нараспев выкрикивали непонятные слова. Барбара чуть натянула поводья и, вплотную подъехав к отчиму, обеспокоенно спросила:
— Разве в Лондоне говорят не по-английски? Я ни слова не понимаю!
Чарлз успокаивающе улыбнулся и сказал:
— Речь торговцев стара как мир. Ее не надо понимать дословно. Ты вскоре научишься улавливать ее смысл… Вон та женщина, например, расхваливает пирожки. Но не будем задерживаться, дома нас ждет отличный ужин.
Барбара втянула ноздрями воздух. Некоторые запахи были не так уж приятны. От обилия мыловарен воздух был спертым и тяжелым, над очагами пивоваров и дубильщиков кож поднимался пар. Резко пахло отбросами. Она изумленно глянула вниз и обнаружила, что сточные канавы проходят прямо по середине улицы. Сверху послышался предостерегающий окрик, и Барбара подняла глаза как раз вовремя, чтобы увернуться от содержимого ночного горшка, летевшего вниз из-под нависавшего над улицей фронтона.
Резко повернув лошадь в сторону и сдерживая гарцующее животное, Барбара взглянула на растрепанную краснолицую женщину, опорожнившую горшок. Женщина облокотилась на перила толстыми красными ручищами и неприязненно уставилась на Барбару. Солнце поблескивало в волосах девушки, окружая ее голову сияющим ореолом, щеки раскраснелись от усилий сдержать лошадь. Ее молодость и красота равно оскорбляли эту толстую тетку.
Барбара заметила ее злобный взгляд, но была слишком счастлива, слишком очарована Лондоном, чтобы позволить такой ерунде испортить ей настроение. Она тряхнула головой, улыбаясь, пожелала краснолицей толстухе доброго дня и, хлестнув лошадь, устремилась вслед за отчимом. В конце концов к лондонской вони можно привыкнуть. Атмосфера Лондона была словно заряжена энергией снующего по улицам народа. Барбара почувствовала, что общее волнение — это ее стихия.
Чарлз остановился и подождал, пока Барбара поровняется с ним.
— Держи на шпиль Святого Павла, наш дом на Ладгейт-Хилл, рядом с собором.
