Нельзя не согласиться с одним хорошим приятелем Оскара Уайльда (правда, не таким же знаменитым), который как-то сказал, что хуже попытки довести дело до секса может быть только попытка снова довести дело до секса. С одной из моих пяти женщин, Люси, я познакомился в колледже, и иногда, замученный бессонницей, вспоминаю ее молодое свежее тело, вспоминаю дождливые выходные в Лестершире, как я пытался укутаться в эту молодость и свежесть. С тех пор мы не виделись. Только четыре года спустя, когда мне очень хотелось трахаться, я ей позвонил, и мы договорились о встрече. В тот вечер Люси ужасно нервничала, ерзала, заказала себе выпить, но даже не пригубила. В конце концов она спросила:
— Послушай, почему ты решил со мной встретиться?
Я не мог сказать: «Мне очень трахаться хочется», поэтому покривил душой:
— Так просто. Встретиться, поболтать… Узнать, как у тебя дела.
— И все?
— Ну да, — пожал я плечами.
Она облегченно выдохнула:
— Слава тебе господи. Я-то думала, что у тебя СПИД.
«Ну, спасибо, — подумал я тогда, — неужели я настолько паршиво выгляжу?» Но, как выяснилось, дело было в другом: парень, с которым она переспала четыре года назад, вдруг появился как гром среди ясного неба, сказал, что надо встретиться и что им есть о чем поговорить. Что еще она могла подумать? Любовь в середине девяностых — это паранойя.
Надо звонить Дине. Я не могу больше выносить сексуального унижения. Элис — только верхушка айсберга. Этот мир переполнен, уже до отказа забит фантастическими женщинами, с которыми я никогда — понимаете, никогда — не пересплю. И как прикажете с этим жить? От одной мысли дурно становится. Иногда, когда на улице передо мной идет женщина и похоже, что она может оказаться симпатичной, мне надо ее обогнать, мне обязательно надо увидеть ее лицо. А знаете, на что я в этот момент надеюсь, очень надеюсь? Я надеюсь, что она на жабу похожа, что страшна как смертный грех. Ведь тогда — уф! — хоть одной женщиной меньше в этом своеобразном Эльдорадо, где я не окажусь никогда.
(Терпеть не могу «никогда». Как-то раз мне пришла в голову мысль избавиться от «доломита». Я был готов разориться на «остин-метро» с автоматической коробкой передач. Чековая книжка лежала на столе, дело было почти сделано, но тут продавец допустил ошибку: «И, конечно, если вы хоть раз проедетесь на машине с автоматической коробкой передач, то уже никогда не вернетесь к механической». Я застыл. Никогда. Нет пути назад. Это последний раз. Я внезапно увидел себя в машине, мчащейся по бесконечному, залитому светом тоннелю. Это был тоннель в ад; скорости переключались автоматически. «Это ж просто прекрасно: можно катиться ко всем чертям, не утруждая себя переключением скоростей». Не говоря ни слова, я захлопнул чековую книжку и ушел, а проходя через прозрачную дверь-вертушку, мысленно посоветовал остолбеневшему продавцу: «Больше никогда не говори „никогда“.)»
