Мстители двенадцатого года | страница 82
Алексей и Фигнер переглянулись, скрывая улыбки.
— Батюшка, мы все идем воевать. Никто на вашу… да и на нашу честь не покушается. Если вы в искреннем предложении господина Фигнера видите что-либо, вас угнетающее, оставим это.
— Я разделяю ваши чувства, господин полковник. Я сам лишился в этой войне и дома, и имения, и семьи. — Горько скривились при последнем слове губы. — И ежели бы для их спасения мне предложили низкий поступок, смею вас уверить, я ни на шаг не отступил бы. Но, согласитесь, какие-то меры необходимо принять. Нельзя нашим врагам оказывать удобные условия. Мы не дадим им наши дома для ночлегов, мы не дадим им наших женщин для удовольствия, мы не дадим им ни одной спокойной ночи, ни одного безопасного шага по нашей земле. — Фигнер побледнел, глаза его, напротив, сверкали, будто он давал страшную смертельную клятву.
— Вашу руку! — старый князь шагнул вперед, пожал Фигнеру руку и, не удержавшись, прижал его к груди. Отстранил, глянул в лицо. — Но только…
— У вас нет оснований мне не верить. У нас общий враг. Значит, и силы наши, и чувства — общие. — Фигнер обернулся, пронзительно свистнул, как дворовый мальчишка. — По коням! Рысью — марш!
Вернувшись под руку Давыда, Алексей не оправился от гнетущих тягостью дум. Ладно, если семейство в безопасности, но что там затеяла Мари? Да и Оленьку вовлекла в свою романическую авантюру.
«Что меня гложет? — старался он понять. — Ревность? Или опасения за глупых девиц. Не дай бог, придется им вступаться за этого Жана». На что способны разгневанные мужики, Алексей уже видел, знал и слышал. И, надо полагать, их злоба к неприятелю держалась не только его жестокостью, но и неутоленной злобой к своим угнетателям.
Алексей перечитывал Оленькино письмо, терзался. А за окном тем временем нарастал какой-то спорный шум. И в этом шуме вырастал и надвигался тучей грозный голос старого князя Щербатова. Никак с Давыдом не поладили? Алексей набросил ментик, загасил свечу, чтобы зря не светила, и вышел на крыльцо.
Перед домом стоял нерушимо Давыд, не в крестьянском наряде, а в полковничьем мундире, но все-таки с окладистой бородой. Под которой (или над ней) бродила добрая усмешка. Князь Щербатов грозил ему пальцем и требовал:
— Мы с вами ровня! Оба полковники! Я требую! Даже не по своему чину… Я требую дать под мое начало хотя бы эскадрон.
Давыд заметил Алексея, подмигнул ему и согласился:
— Так и быть тому. Однако, Петр Алексеевич, у меня порожнего эскадрона нет, все с командирами. Мои бравые рубаки командиров берегут. — Хитро блеснул глазами. — Если вот только Алексеев эскадрон… Просите его, отцу не откажет. Будет под вашим началом служить.