Подошел Буслай, подержал седло, покачивая, будто взвесил:
— Тяжеловато. Да и не новое.
— Тяжеловато, не спорю. А что не ново, корнет, так это еще не беда. Старое бывает удобнее — обмятое, притертое.
Буслаев засмеялся:
— Смотря кем обмято.
Они говорили по-французски. Алексей исподволь наблюдал немца. И не ошибся: заметными оказались искорки в глазах на равнодушном, якобы не понимающем лице. Знал немец французский, знал. Да и немец ли? По-русски говорил правильно, но не совсем чисто, с чуть заметным акцентом.
— Что у тебя еще есть?
Товар был хороший: мука, крупа, соль-сахар, сало, даже каменно твердые пряники. Иголки с нитками, топоры, кремни для пистолетов и ружей.
— И не боязно с таким-то товаром по военным дорогам? — спросил Буслаев. — Француз ведь тебе платить не станет. И мерси не скажет.
— До француза, господин офицер, я не касаюсь. Держусь возле русского солдата.
— А почему не с армией? Зачем к нам пристал?
Немец добродушно и широко развел руки.
— Возле армии своих коммерсантов хватает.
Подошел Волох, шепнул Алексею в ухо:
— Уздечка на той лошади совсем не нашей работы. Смекай, Алексей Петрович.
Раздвинув тонкостволые березки, из лесочка вышел богатырь с глупым лицом, подтягивая штаны, валко подошел к фуре.
— Кто таков? — спросил Алексей немца.
— Сын. Убогой. Немтырь.
— Да еще и глухой?
— Беда, господин офицер. Не говорит и не слышит с мальства. Но понятливый.
Это Алексей заметил. Парень, по-всему, прекрасно понимал их разговор.
— Немой, — вставил свое слово Буслаев, — не очень большая беда. Не проговорится, глупого слова не скажет. Глухому хуже: не услышит «Стой! Кто идет?» и на штык напорется.
Немец угодливо рассмеялся. Алексей незаметно подмигнул Волоху и указал глазами на пистолет. Тот не стал спешить, но деловито спросил хозяина:
— А вино-то у тебя есть? Господам офицерам пить хочется.
— Простите со всем великодушием, — опять широко развел руки, выпятив живот, — кончилось вино. Могу предложить по стакану воды.
— Воды мы и дома напьемся. — И Волох, словно потеряв интерес к разговору, отошел, стал бесцельно шагать кругами, пиная носком сапога кротовые кучки.
Зайдя за спину богатыря, неожиданно выдернул пистолет и выстрелил в воздух. Немец вздрогнул и заморгал, а глухой немтырь подпрыгнул так, будто его шилом ткнули.
— Вяжите их! — приказал Алексей соскучившимся гусарам.
Немой богатырь взревел, нагнулся было схватить лежащий под ногами сук, но Волох ударил его коленом в лицо, рубанул кулаком по склонившейся шее.
