Лиюшка | страница 12

— А не пора ли устроить перекур? — сказала Наташка. — Что-то у нашей Лии виски взмокли.

Наташка сняла рукавицы и устроилась отдыхать на штабель кирпича.

— Я сбегаю в контору, — засуетилась Лия.

— Садись давай! Отдохни, — сказала Груня. — Успеешь и в контору.

— Ты лучше расскажи, как с Мишкой-то? — потянула Лию за фартук Наташка. — А вот он! Иди сюда, моя хорошая!..

А Мишка подлетел, заорал:

— Теть Грунь, дай я тебя поцелую?

— Тю, баламут, никак выпил? Сгинь! — досадливо замахала на него руками Груня. — Топай, топай отсель!

Мишка облапил Лию, чмокнул в щеку и побежал, длинный, нескладный.

— Вот кому-то золотко привалит! — покачивала головой тетка Лена.

— А че, он ниче, — сказала Наташка, провожая его взглядом и особо посматривая на Лию.

— Девочки, я все же схожу в контору, — пряча смущение, сказала Лия, — путевку тете Лене надо выбить да и деньги профсоюзные сдать.

— Иди, Лиюшка. А мы повыгружаем, — сказала Груня.

— Бабы, за мной! — поднялась Наташка.

— Стойте, женщины, стойте! — бежал мастер. — Конкретное предложение: сейчас вам транспортер слесари поставят. Все полегче кидать да и быстрей…

А Лия шла по цеху. Ей хотелось сделать женщинам приятное: достать тете Лене путевку на курорт, а Тоне на большой холодильник талон. И хорошо бы договориться на выходной о поездке на цеховом автобусе к озеру с ночевой. А поедет ли Мишка? «Поедет» — почему-то решила Лия.

Она шла по цеху и улыбалась.

А вечером она, счастливая, кружила с Мишкой по городу. Заглянули в парк. Посидели в кафе, где она выпила вина самую малость, после которого принялась рассказывать о себе, о матери и тете Груне. А Мишка воспитывался у деда и теперь все хвалил его, какой он у него мировой.

Потом целовались и рвали цветы. Под утро разбудили Груню. Мишка, покачиваясь от вина или от счастья, уронил к ногам Груни охапку цветов и тихо сказал:

— Теть Грунь, это от всех клумб города… — и добавил: — Теть Грунь, дай я тебя поцелую вот за эту Рыжую!

Кто-то протяжно кричал за тальником:

— Маню-у-у!

Мария прислушалась и, узнав по голосу Лизу Рыбачиху, поднялась с колен. Выловила из теплой воды простыню, отжала ее. Руки вытерла о подол платья. Подушечки пальцев побелели от стирки и сморщились.

— Ау! — отозвалась Мария, выходя на кочкаристый берег.

— Мой-то опять убег на озерину. Бегает, бегает — никак не наживется… А день-от, день-от! — выдираясь из кустов, частила Лиза. — Рыбки хочешь? Линечки свеженькие!

Лиза полненькая, куклявая, со светлыми счастливыми глазами — никто Лизе не давал сорока лет.