дизайном и нашим евродизайном. И всё-таки: Запад (включая и самый Дальний Восток) демонстрирует формальную фантазию и блистательное владение самодостаточной графической дисциплиной. Западная форма содержательна именно в силу своей отточенности и изобретательности. Русские более склонны к метафорическим решениям, литературно трактованным графическим построениям.
Однако ресурс возможностей смысловыражения средствами дизайна в общем случае зыбок, посему иносказание зачастую превращается в искусственное нагромождение ради ничтожного смысла, воспринимается как некоторое ненамеренное лукавство, как выстрел из пушки по воробьям (61). Как ни парадоксально, банальность сопутствует выдумкам и затеям, но меньше грозит продуктам «беззатейного» оформления.
Работа над формой, чистое формотворчество – дело куда более основательное. Здесь роль дизайнера абсолютна, и без разработки формы дизайн немыслим. Выражаясь наукообразно, оформление имманентно дизайну, в нём суть профессии.
Что касается сочинения, придумывания, то, строго говоря, без него можно вообще обойтись. В деятельности дизайнера (я не беру творчество иллюстратора) сочинение – всегда поиск какой-то плодотворной зацепки, а успех сочинительства – дело случая. К тому же, смысловое содержание, можно надеяться, исчерпано самим заказом, быть может, слегка доработанным с участием дизайнера.
Заголовок данной главы мог быть и таким: «Хорошая форма и вымученное содержание». Если поставить «или» и добавить знак вопроса, то я бы дал «крамольно» твёрдый ответ: конечно – хорошая зрительная форма.
Картинки сочиняют, словесный текст оформляют. Как выразительные средства, изображение и текст равноправны, так что уместно мимоходом задаться безответным вопросом, почему книга без картинок (и украшений) пользуется у нас меньшим культурным покровительством, чем иллюстрированная (и декорированная). Впрочем, собственно иллюстрации – дело иллюстраторов, а здесь меня интересует сочетание визуального и вербального начал в деятельности самого дизайнера.
В сознании дизайнеров прилагательное «визуальный» обретает качественное значение и допускает сравнительную степень, если иметь в виду зрительную силу и меру зрительной самодостаточности графической вещи. Елена Черневич почитала ничем не замутнённую визуальность и мягко укоряла меня за приверженность к словесным истолкованиям зрительных образов. Я возражал: глаз – прямое продолжение головного мозга, и отделить зрительное впечатление от умственного усилия невозможно. Имея дело как с картинками, так и словами, дизайнер визуализирует (наделяет конкретной формой) тексты и надписи и в тоже время вербализирует (наполняет конкретным литературным смыслом) зрительные образы, специально созданные или отобранные из числа готовых.
