— Что сделал? — спросил Гог резким и громким голосом, обводя взглядом герцога и окружавшие его поблескивавшие топоры.
— Потуши огонь, — сказал я и посмотрел на камин. — Верни в источник, — тут же поправился я.
Гог не спускал глаз с сидевшего на троне Аларика.
— Огонь просто есть, он один, глупый, — сказал Гог, забыв, что он находится в присутствии короля и герцога. — Я его просто сжал.
Я нахмурился. Существовала грань, за которой я его не понимал, хотя очень хотел, и меня это злило.
— Говори мне. — Я развернул его за плечи так, чтобы он наконец-то посмотрел на меня.
— Огонь просто есть, он один, — повторил Гог. Его глаза, как всегда, были совершенно черными, но в его взгляде появилось что-то горячее, от чего становилось не по себе, как будто он мог зажечь тебя, как пропитанный маслом фитиль.
— Огонь один, — повторил я, — а что же это… — я махнул рукой в сторону горевших ламп. — Окна, сквозь которые мы на него смотрим?
— Да. — Гог сердито вздохнул и попытался вывернуться, чтобы увлечься новой игрой.
В моей голове хранилось воспоминание о коврике. Коврике со складкой. Воспоминание из тех дней, что были более спокойными и счастливыми. Из тех дней, когда я спал в мире, который не трясло, который не горел в огне; спал в комнате, куда моя мама приходила пожелать мне спокойной ночи. Коврик со складкой, которую служанка расправляла ногой. Она ее расправляла, а складка вскоре снова собиралась. И всегда это была только одна складка. Потому что в коврике был только один излом.
— Ты можешь взять огонь из одного места и перенести в другое, — сказал я.
Гог кивнул.
— Потому что огонь один, а мы видим его по частям, — сказал я. — Ты сжимаешь его в одном месте и расширяешь в другом.
Гог кивнул и попытался убежать.
— Ты делаешь только это и больше ничего, — сказал я.
Гог не ответил, словно ответ и без того был слишком очевиден. Я отпустил его, и он нырнул под ближайший стол играть с рыжей собакой.
— Тролли? — спросил Аларик тоном человека, едва сдерживающего свое нетерпение.
— Да, мы встретили парочку. Горгот разговаривал с ними. Кажется, он им понравился, — ответил я.
Аларик ждал. Хорошая тактика. Ты молчишь, а окружающие чувствуют себя обязанными говорить, даже если им хочется сохранить что-то в тайне. Хорошая тактика, я знал это — и потому хранил молчание.
— Герцог Маладона знает о троллях, — доложил Горгот. Дейнцы выразили крайнее удивление, словно они были уверены: Горгот не умеет разговаривать, он умеет только рычать. — Тролли служат Ферракайнду. И герцог хочет знать, почему те, которых мы встретили, не находятся на службе у Повелителя огня.
