Владимир Бушин
10 апреля 2014 2
Культура Общество
«Пятая колонна» из палаты №6
С обложки одного из номеров возглавляемого В.Дымарским журнала "Дилетант", на которой первым объявлен материал о капитуляции Германии в мае 1945 года, на читателя смотрит Вы думаете, маршал Жуков и другие победители? Тогда вы ничего не поняли из того, что сказано выше. На нас смотрит портрет во всю обложку едва ли известного вам в лицо человека, а под ним крупно: "МАЗЕПА. ИЗМЕНА?". Это первый заголовок. Вот второй: "Трудный выбор Ивана Мазепы". Это моднейшее у них словцо - выбор. Нет на свете ни измен, ни предательства, ни трусости, ни обмана, ни воровства, а есть только выбор. Например: перед персонажем какой-то их публикации, попавшим в плен, встал выбор - поступить как генерал Власов, переметнувшийся к немцам, или как генерал Карбышев, оставшийся верным родине и присяге? Он сделал власовский выбор. Всего лишь выбор
Я долго не мог найти имя автора статьи - так мелко, бисерно напечатали его на темном фоне, словно хотели спрятать, но всё-таки разыскал: Татьяна Таирова-Яковлева. Она даёт как бы эпиграф: "Иван Мазепа перешел на сторону шведов. Многие до сих пор именуют этот поступок изменой". Сразу даётся понять: какая темнота эти "многие". И дальше следуют 20 красочно иллюстрированных портретами Мазепы страниц, убеждающих, что никакой измены не было, а был просто деловой выбор. А начинается статья так: "Если вырвать события из контекста, из любого человека можно сделать монстра, а любой поступок представить как чудовищный". И тут же наготове примерчик: "Петр Первый убил своего родного сына царевича Алексея Словом, детоубийца, тиран". Не совсем так, мадам.
Да, Петр, как известно, деликатностью и чувствительностью не отличался, но все-таки родного сына не убивал. Это вы, видимо, вспомнили картину Репина "Иван Грозный убивает своего сына", или гоголевского Тараса Бульбу, действительно убившего сына-изменника Андрия, а может, пришел вам на память дед Павлика Морозова, тоже убивший двух малолетних внуков. А с царевичем Алексеем дело сложнее. "Отец с сыном, - пишет современный историк, - разошлись в самом важном вопросе - о будущем страны. Петр смотрел далеко вперед, Алексей - в прошлое. Но он был не одинок: за ним шли духовенство, родовитые вельможи, часть простого народа". На него возлагали надежды тайные противники петровских реформ, но царевич был очень нерешителен, робок и осенью 1717 года, в момент, показавшийся ему опасным, бежал из России в Австрию, а потом в Италию, в Неаполь. Подумать только: смылся за бугор наследник престола! Когда осталась в Америке Светлана Аллилуева, всего лишь дочь покойного вождя, которой никакой трон впереди не светил, и то, какой звон был на весь белый свет, а тут - наследник империи!.. За ним явились в Неаполь суровые посланцы Петра, передали ему письмо отца и уговорами, угрозами заставили Алексея вернуться. З февраля в Москве, в Кремлевском дворце собралась вся российская знать. Царь обвинил сына в измене, но обещал прощение на двух условиях: если он отречется от своего права наследования престола и назовет тех своих единомышленников, кто подбил его удрать за границу. Упав на колени и стеная, Алексей беспрекословно выполнил оба условия.
