— Так и называется: «Фритьоф Нансен» — внушал он Феде утром. — Не забудь… Если бы ты знал, Федька, как она мне нужна!
Федя знал.
В магазине продавщица сказала, что книга была утром, но уже распродана. Федя хотел отойти от прилавка, когда его остановил плотный человек в кожаном пальто.
— Неплохая книжка, — заметил он. — Полное жизнеописание знаменитого полярника… Кстати, я ее вчера в Покровке купил. Там спрос меньше, вероятно она и сейчас там в магазине имеется…
Но Покровка была за рекой, а в эти дни ремонтировали мост, и автобусы туда не ходили.
— Федька, опоздаем в кино, — торопили ребята. Он вышел вслед за ними, думая о том, что Вовке чертовски скучно лежать целыми днями на диване, глядя в окно…
Сеанс начинался ровно в четыре. На перекрестке большие часы, увенчанные снежной шапкой, показывали четыре без пяти минут. Нужно было спешить.
Федя не был хорошим лыжником. Да и лыжи его, короткие, не по росту, годились скорее для катанья с гор, а не для ходьбы по равнине.
Когда мальчик с книгой за пазухой вышел из Покровки, тьма уже чувствовала себя полной хозяйкой на земле.
Поднимался ветер, и тусклые звезды то проступали в разрывах быстрых облаков, то исчезали за их лохматыми краями.
Рядом с дорогой шла лыжня, по выходным дням здесь тренировались спортсмены. Идти по ней было лучше, чем по дороге, но все-таки трудно.
Влажный снег, уже тронутый весенним дыханием, прилипал к лыжам.
За деревней сразу начинался сосновый бор. Он сильно и ровно шумел под южным ветром, и шум этот, казавшийся угрожающим, вместе с темнотой охватил мальчика.
Как только огни Покровки спрятались за соснами, Феде стало жутко.
Он включил карманный фонарик и прицепил его на грудь, за пуговицу куртки. Фонарик на каждом шагу встряхивался и мигал, его луч выхватывал из сумрака бронзу сосновых стволов. Стволы были неподвижны, но высоко вверху, раскачиваясь, шумели их невидимые вершины, шумели тревожно и непрерывно.
Чтобы заглушить страх, Федя стал считать шаги. Он равномерно толкался палками, но лыжи почти не скользили и сила толчков тратилась впустую. Скоро мальчик вспотел. Шапка сползала на мокрый лоб, шарф выбился из-под куртки и натирал подбородок. В конце концов Федя сдернул его и обвязал вокруг пояса.
Он считал шаги и смотрел только вперед. Смотреть по сторонам было страшно. Когда мальчик все-таки на миг поворачивал голову, ему казалось, что в черной глубине леса вспыхивают зеленые огоньки. Пусть только казалось, но дрожь пробегала по спине. Федя вынул маленький складной нож. Не останавливаясь, открыл его зубами, сжал его вместе с палкой в правой руке и прибавил ходу. Он понимал, что смешно рассчитывать на такое оружие, если встретятся волки, но все-таки с ножом было спокойнее.
