Только немного мы обустроились, как вдруг, а это произошло 2 марта 1980 года, ночью пошел сильный дождь, единственный за все время нашего пребывания в Афганистане. Казалось, не дождь, а водопад обрушил на нас потоки воды. Даже местные жители потом говорили, что не помнят такого сильного ливня. Словно сама природа выражала нам свое недовольство. Когда утром рассвело, мы с ужасом увидели последствия стихии: поваленные набок палатки, занесенные песком и грязью матрасы, постельное белье, личные вещи солдат и офицеров. В лужах валялись парадные офицерские рубашки, мундиры, фуражки. Все пришло в негодность. Стали подсчитывать потери. Они оказались ощутимыми.
Для того чтобы списать с учета пришедшее в негодность или утерянное имущество, нужен был приказ, основу которого составляли материалы служебного расследования — письменные показания, объяснения очевидцев порчи или пропажи имущества. Помню объяснительную записку одного солдата-водителя: «Ночью лил сильный дождь. Когда я вылез из БТРа, то увидел, как потоком воды смыло и унесло лежавшие на броне — домкрат, буксировочный трос, шлемофон, лопату, лом, ремонтные ключи, кувалду, канистры из-под топлива».
Афганистан многих должностных лиц спас от уголовной ответственности за хищение государственного и военного имущества в особо крупных размерах. Когда начался ввод войск и формирование частей, многие командиры подразделений, получая в Кушке на складах технику и вооружение, расписывались в ведомостях, накладных и других документах за якобы полученное ими имущество, которого они даже и в глаза не видели, так как его не было в наличии. Кто-то пытался спорить, кто-то подписывал молча все, что нужно, тем самым беря ответственность за недостачу на себя и покрывая проворовавшихся начальников складов или служб. Потом был многокилометровый марш, в ходе которого часть полученного имущества продавалась, обменивалась, терялась. В соответствии с существующим порядком, часть его можно было списать, но эта часть была слишком мала, а потери велики. Стихия помогла «спрятать концы в воду» в самом прямом смысле. И тогда поплыли в бурных потоках воды ломы, кувалды и все то, что и плыть уже не могло, так как его давно не было в наличии. На стихию списали все, к чему она не имела никакого отношения.
Мартовский дождь вошел в историю части еще и тем, что он явился поводом акции доброй воли советских военнослужащих к местному населению. После ливня на построении замполит полка майор Лукьяненко предложил всему личному составу: в целях укрепления дружбы и взаимопонимания с жителями провинции, а также учитывая очень бедственное положение крестьян, передать им в дар продукты из расчета: одна сутодача продовольственного пайка каждого военнослужащего части. В то время не было микрофонов и усиливающей аппаратуры, и когда он говорил, его слышали только стоящие в первых рядах. В заключение своего обращения к военнослужащим он спросил:
