И приходит на ум другая часть нашего существования – забавы. Согласитесь, а
ведь именно веселое баловство, непринужденные забавы, вспоминаются с
особым настроением. Да, кое-когда, вы можете их себе позволить. Под
настроение или непринужденно от скуки.
Так что же, нужно себя заставлять регулярно баловаться. Типа – почистил зубы,
умылся, побаловался, позавтракал.
Не совсем. Но есть же регулярный супружеский долг, который хоть и смахивает
на ритуал, но радость то дает. Так и вы, три-четыре раза в неделю балуйтесь. Как
пример – устройте себе танцы, можно и без музыки. Но, главное, без зрителей.
Тогда вам танцем не нужно будет влиять на кого-либо. Сами. Для себя любимой.
Как еще одна зарядка. Ну хоть раз в неделю! Увидите эффект. Легкая улыбка на
лице не будет пропадать так надолго.
Тогда, наверняка, если забавы и балованные игры вырвут из суеты и серой
жизни, у вас останется чистое стремление построить уютное гнездышко, а не
создавать свой иллюзорный мир. Да и доминанта будет мягкой по-женски и не
превратится в жажду к власти.
Девчонки задумались, но, в принципе, согласились. Помолчали. Петр рассказал в
тему пару анекдотов. Затем тема разговора поменялась.
Когда народ вышел на перекур, одна мадама, чуток старше чем Петр, но уже с
важным, знающим видом сказала, - женщины кроме хозяйства и плотских утех,
умеют еще кое-что, надеюсь, ты скоро это узнаешь.
- Да, наша прамама Ева откусила кусок яблока знания, а праотец доел остальную
часть. Вот и принимаем мир сообразно съеденным кусочкам. Ты молодец,
правильно подсказал способ, как убрать помехи в душе, чтобы быть готовым
принять через пару мир целиком,– после этого она наклонилась к уху и
прошептала какие-то странные слова. Но, вспоминая этот момент, Петр был
уверен, что она издала столь необычный звук, что описать его, наверняка было
бы сложно и писателю. Это и крик птицы, и рык льва, и вой от тоски бабы.
После всего, в это же ухо поцеловала, слегка укусила за мочку и с улыбкой
удалилась. Герман был не просто поражен. Удивлен. И с каждым разом, когда
вспоминал об это звук, его начинало сотрясать внутри смесью и счастья и
невыносимой жути.
Может быть, это был просто комплимент, и все дальнейшее просто совпало по
времени, а, возможно, то было типа чудесного толчка-напутствия.
Но уже через минут сорок в подсобке, со скуластой молодой блондинкой, Петр
узнал, что при помощи женщин, у него открываются новые особые возможности.
Нет, он не узнал свои тройки, семерку и туза. Но увидел дорожку к ним, кое-
