Я не имел права делать какие-либо письменные заметки, зато память подвергалась систематическим тренировкам. В результате я смог удерживать в голове важные сведения, включая и код для шифровки радиограмм. Должен заметить в этой связи, что самой тяжелой задачей, с которой проходившему обучение агенту приходилось справляться, прилагая неимоверные усилия, было оттачивание памяти.
В Берлине я занимался стрельбой, боксом, джиу-джитсу и бегом. На Александерплац изучил такие «науки», как контрабанда, воровство, ложь, введение в заблуждение и тому подобное.
У комиссара берлинской уголовной полиции Краузе была особая методика обучения. Оказывается, существовала целая система отработанных приемов, чтобы не попасться в руки полиции или властей. Ежедневно он знакомил меня с ошибками, допускаемыми уголовниками и мошенниками. Как сейчас, помню некоего «медвежатника» Бенно. В нем было не менее ста пятидесяти килограммов веса. Имея полное, красное и добродушное лицо, он обладал способностью быстро обзаводиться друзьями.
Он сидел, постанывая, на стуле в комнате допросов.
— Здорово, Бенно, — сказал Краузе и показал на меня. — Дай господину ручку и расскажи, как и почему тебя взяли.
— Потому что совершил глупость, — произнес Бенно.
— И в чем же она заключалась?
— Да наболтал лишнее по пьянке из-за одной бабенки.
— Ну вот видите, — обратился ко мне комиссар, — это история совсем свежая, непосредственно из жизни. — Взяв меня под руку, он направился в коридор. — Здесь вы познакомитесь с самыми различными вещами, на которые следует обратить внимание. Все очень просто: во-первых, не болтать, во-вторых, не пьянствовать и, в-третьих, не связываться с женщинами. Если бы преступники соблюдали эти правила, полицейские оплачивались бы лучше, потому что они должны были бы обладать куда большими знаниями.
Вместе с ним мы заглянули в небольшое привокзальное питейное заведение «Берзе», где обычно собирались преступники, не призванные в армию: карманные воры, укрыватели краденого и другие подобного же склада людишки. Комиссар поприветствовал завсегдатаев этого бара, которых знал почти всех. Затем, сев за столик, рассказал мне историю каждого. Он охотно излагал мне различные трюки, известные полиции. Он, не зная, кто я, принимал меня за типичного кандидата на судебную должность, присланного в его «контору» на практику после прохождения теоретического курса. Комиссар был веселым, общительным человеком, и работа с ним доставляла мне удовольствие.
