— Надеюсь, это безобразное нарушение этикета вас не оскорбило?
— Ни в коем случае, миледи, — ответил он с широкой улыбкой. — Спасибо, Эви. Это для меня большая честь. Никто не зовет меня Джеймсом, но буду счастлив, если станете обращаться ко мне просто «Бенедикт».
На его левой щеке снова появилась ямочка.
Ричард издал звук, подозрительно похожий на фырканье, но Эви его проигнорировала.
— Вы слишком добры, Бенедикт.
При упоминании его имени в ее животе что-то перевернулось. Непонятно. Она просто опустила полагающееся «мистер», но по какой-то причине обращение прозвучало на удивление интимно.
Протянувшаяся между ними незримая нить была оборвана, когда Каролин пропищала:
— Каролин! Вы должны звать меня «Каролин».
— О, пожалуйста, зовите меня «Джоселин», — не отставала ее сестра-близнец.
— Девушки! Вы совершенно забыли о манерах! воскликнула мать, качая головой. Такой дерзости она от дочерей не ожидала. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она бросила на Бенедикта извиняющийся взгляд: — Похоже, мистер Бенедикт, что сегодня мои дети решили забыть о приличиях.
— Я счастлив, что ваши дети уже считают меня другом.
Мама облегченно улыбнулась. Но Эви заметила предостерегающий взгляд, которым она обвела всех дочерей, включая и ее. Конечно, мама хочет, чтобы Эви сделала достойную партию, но помоги ей Боже, если она вдруг переступит границы приличия! Нет, придется вести себя сдержаннее, не говоря уже об осмотрительности!
— Итак, о каком любимом занятии вы говорили, прежде чем я вас грубо прервал?
Вопрос Бенедикта отвлек ее от тяжелых мыслей.
— Простите? О да, это астрономия.
Она, похоже, производит поразительное впечатление. Неужели нельзя не выглядеть рассеянной дурочкой? Вела же она совершенно обычный разговор с ним в саду?
— В деревне можно без помех разглядывать ночное небо, если человек достаточно терпелив, чтобы дождаться безоблачной ночи. Я люблю сидеть по ночам в саду, в окружении сладких ароматов роз, сирени, душистого горошка… даже слабого запаха вечнозеленых растет зимой. Идеальная обстановка для того, чтобы смотреть на звезды.
Лакеи принялись убирать посуду, и Бенедикт переждал, пока прекратится звяканье серебра о фарфор, прежде чем ответить:
— Астрономия, говорите? Как необычно!
Он задумчиво нахмурился:
— Вы бывали в Королевской обсерватории Гринвича?
Эви покачала головой.
— Там можно увидеть небо, каким вы его даже не представляли. Мне повезло быть там несколько лет назад, во время метеоритного дождя. Одно из самых поразительных зрелищ, какие я видел в жизни.
