«Дорогой Хастингс!
Вы все не так поняли. У Ричарда может быть сколько угодно друзей. Вам всего лишь нужно знать, что лучший друг у него уже есть. Как вам известно, мне уже одиннадцать лет, и я вполне могу понять, когда надо мной издеваются.
С наилучшими пожеланиями леди
Эвелин Мур, НЕ Эви».
«Дорогая Эви!
Теперь я вижу, что не так вас понял, когда вы написали (цитирую): «Буду очень признательна, если оставите Ричарда в покое». Видите ли, у меня чересчур живое воображение. Вот я и решил, что вы требуете оставить Ричарда в покое. Прошу меня извинить.
И готов предложить компромисс. Я остаюсь его другом (лучшим или каким ему будет угодно), пока он находится на территории Итона. В остальное время предоставляю его вам. Надеюсь, вам это кажется достаточно справедливым?
С надеждой жду вашего ответа.
Как всегда, ваш самый покорный слуга
Хастингс».
«Дорогой Хастингс!
Прекрасно! Только постарайтесь не навещать Ричарда в каникулы. Кстати о Ричарде: он пишет, что вы едва не провалили экзамен по английской литературе. Какая жалость! Предлагаю вам проводить меньше времени за глупыми спортивными играми и больше — за уроками.
И перестаньте называть меня Эви!
Леди Эвелин».
«Дорогая Эви!
Спасибо за заботу о моих занятиях. Но оснований тревожиться нет. Я сдал экзамены и вернусь в следующем семестре, чтобы составить компанию своему лучшему другу Ричарду. Как ваш пони Лютик? Надеюсь, вы последнее время чаще выводите его на медленную, спокойную, как это подобает истинным леди, прогулку?
Хастингс».
К величайшему изумлению Эви, не прошло и нескольких месяцев, как она стала нетерпеливо ждать писем Хастингса. С годами его едкое остроумие не раз заставляло ее громко смеяться, и она часами сидела за письменным столом, сочиняя насмешливо-иронические послания. Хастингс никогда не медлил с ответами, и она считала его одним из наиболее надежных корреспондентов.
И тут письма перестали приходить.
После почти пяти лет постоянной переписки эта река писем неожиданно пересохла. Около двух месяцев от Хастингса не было ни слова. Ни единой крошечной записочки. Это показалось Эви положительно грубым и крайне необычным.
Сидевшая на диване в розовом салоне Эви, потянувшись к окну, смотрела на дворецкого. Яркое солнце отражалось от лысины Финнингтона, ожидавшего, пока одетый в темное всадник вручит ему почту.
Почему, когда сильно волнуешься, время замедляет бег?
Эви нетерпеливо барабанила пальцами по колену, мысленно вынуждая мужчин пошевелиться.
