Все что угодно, лишь бы не слезы.
— Вы не собираетесь поднимать суматоху?
Качая головой, он улыбнулся.
— Нет. А надо?
Прямая бровь качнулась над дерзкой улыбкой, сказав ему, что барышня не хуже него знает: юным леди не полагается пить ничего крепче пунша, ну, может быть, вино за обедом.
— И не проболтаетесь?
Поскольку она не плачет и не хихикает, ему абсолютно наплевать, какие напитки она пьет. Но она совершенно не похожа на жеманную барышню. Она выглядит немного простоватой и уязвленной, но в определенном смысле явно интересная. И у нее бутылка.
Он поднял руку в торжественном обещании.
— Я — офицер флота его величества. Уверяю вас, я не болтун. Можете мне доверять.
У нее вырвался звук, весьма похожий на фырканье.
— Не думаю, что мне следует кому-нибудь доверять.
— Тогда вы толковая. Мне нравятся умные девушки. А девушки, у которых есть коньяк, нравятся еще больше.
— В самом деле? — Она окинула его оценивающим взглядом.
Уильям одарил ее самой обворожительной улыбкой.
— Да. Я считаю ваше намерение весьма бодрящим.
— Правда? — Она попыталась посмотреть на него надменно. — Оно должно было ужаснуть.
Уильям чувствовал, как в нем поднимается смех. Девица дерзкая, именно такие ему и нравились. Она не походила на скучных мисс, которые с жеманными и многозначительными улыбками толкутся в провинциальных бальных залах.
— Вам придется придумать что-нибудь получше, если вы надеетесь напугать меня. У вас в руках бутылка отличного выдержанного французского коньяка, и я очень надеюсь, что смогу убедить вас поделиться им. — Он с мольбой протянул стаканы.
— «Мухе говорил паук». — Девушка решительно посмотрела ему в глаза. — Не думайте, что я за вами не наблюдаю. Только попробуйте что-нибудь сделать, вы тоже получите.
— Ваше предупреждение восхитительно кровожадно, но, хоть я и люблю позабавиться, сегодня меня интересует только приличная выпивка. Видите ли, я моряк. Мы славимся жаждой.
От его насмешливого объявления паруса ее воинственности немного поникли, но подбородок окончательно перестал дрожать.
— Кто вы? — вздохнула она.
— Я думал, вы знаете. Вы сказали «это вы», и я решил, что мы встречались. — Уилл ждал ее ответа, прежде чем продолжить. Кто знает, какие планы кроются за этими невинными голубыми глазами? Одно упоминание о его семье, и барышня может превратиться в охотницу за деньгами.
Но в ярком сиянии ее глаз не было алчности, скорее, оскорбленная непокорность. Этот вид он знал слишком хорошо. Когда-то он сам был непокорным юным гардемарином.
