Таёжка | страница 4

— Хорошо, — отозвалась Таёжка и посадила аккуратную кляксу.

Потом стал собираться народ. Пришли толстый Генка Зверев и Витька Рогачёв, по прозвищу «Курочка-Ряба». Он и правда походил на курицу — с остреньким носиком и круглыми птичьими глазами. Генка и Курочка-Ряба отличались тем, что дрались даже на уроках, но почему-то всегда ходили вместе. Может быть, их роднило то, что оба они были из одной деревни и оба «хромали» в диктантах.

Потом появились Щегловы, братья-близнецы, низкорослые и краснощёкие, похожие на медвежат.

Братья заглянули через плечо Таёжки и разом спросили:

— Немецкий?

Согласованными, одинаковыми движениями они открыли свои портфели, достали тетради и ручки и деловито принялись списывать.

— Хорошо Мишке, а? — сказал Курочка-Ряба и подмигнул Генке Звереву. — Тайка ему даже нос вытирает.

Таёжка покраснела и склонила голову ещё ниже над тетрадкой.

— Ты у меня поговори, — лениво отозвался Мишка. — Давно с расквашенным носом ходил?

Курочка-Ряба подошёл к Таёжке и больно дёрнул её за косу. Мишкиного благодушного настроения сразу как не бывало. Он вскочил, и быть бы Витьке битым, да тут вошёл Максим Александрович, классный руководитель 6-го «В». Ребята звали его Сим Санычем.

Таёжка успела сунуть тетради в парту, а Щегловы так и остались сидеть с разинутыми ртами.

— Ну, братья-разбойнички, попались? — сказал Сим Саныч, подходя к ним. — Н-да, грязь немытая, грязь осенняя… Даже списать как следует не умеете. Сте-но-графисты!

— Торопились, Сим Саныч, — простодушно объяснил один из братьев. — Разве ж тут чисто получится?

— Очень вам сочувствую. — Сим Саныч тяжко вздохнул и вдруг спросил: — А отчего это у вас, милейшие мои воспитанники, дух, как на табачной фабрике? А?

«Милейшие воспитанники» состроили непонимающие рожи.

— Ладно, — сказал Сим Саныч. — Сам догадываюсь. Прославленный куряка Михаил Кузьмич Терёхин опять притащил полный карман первосортных стамбульских табаков. Ну-ка, Михаил Кузьмич, подойди к столу.

Мишка нехотя двинулся к столу. Он шёл так, как ходят посуху водолазы.

— Давай вываливай, — сказал Сим Саныч. — Чего уж там…

Карманы у Мишкиных штанов были знаменитые — рука в них уходила по локоть. Мишка встал на цыпочки и вывернул на стол оба кармана. Первый в основном содержал проволоку и какие-то гвозди, из второго Мишка извлёк горсть махорки.

— Только-то! — удивился Сим Саныч. — Да это ж тебе на одну закрутку.

Мишка переминался с ноги на ногу и томился.

— И вообще я должен сказать, что самокрутки — это уже не модно, — продолжал Сим Саныч. — В день рождения Михаила Кузьмича я подарю ему трубку.