— Изучайте на здоровье, — сказал он. — Вчера, когда вас не было в лагере, я добыл кое-какую информацию от наших новых друзей, но она еще больше запутала меня. Она противоречит тому, что я, казалось, знаю.
Лоренцен прокорпел над записями много часов и в конце концов вынужден был признать свое поражение. Названия для большинства самых важных вещей варьировались без каких-либо важных причин. Например, луна упоминалась как Орту, Оманий, Валакаш, Орбву-Джангиз, Зелуй и еще какой-то странный свистящий звук, не имеющий аналогов в земных языках. Однако в других фразах эти же самые слова, похоже, имели совсем иной смысл. Каким-то таинственным образом значение того или иного слова зависело от контекста…
Он с разочарованием вернул записи Эвери. Психолог сочувственно кивнул, а сам продолжал работать, засиживаясь допоздна. Больше никто в эту затею не верил.
— Какого черта мы здесь делаем? — вопрошал Кемаль. — Мы нашли туземцев, и они оказались, к несчастью, достаточно цивилизованными. Выходит, на колонизации можно поставить крест. Почему бы нам не отправиться домой, надраться там как следует и забыть об этой паршивой планетке?
— Жалко бросать исследования на полпути, — возразил ему Лоренцен.
Кемаль вытащил из кармана старую трубку, набил ее табаком и не спеша раскурил.
— Исследуйте лучше мою задницу! Джон, вы не хуже меня знаете, что нас сюда послали не бабочек ловить. Наша задача — найти подходящую для людей планету. Лучше потратить оставшееся время на разведку в этом созвездии. Кто знает, может быть, нам еще повезет.
Лоренцен вздохнул:
— Вряд ли мы что-нибудь найдем. Троас — уникальный мир, другого такого еще не встречали во всей Галактике. Если мы вернемся с пустыми руками, то парламент ухватится за этот факт и прекратит финансировать другие подобные экспедиции. Скажут, что в Солнечной системе полно более неотложных дел. Придется искать богатых спонсоров из числа тех, кто хотел бы покинуть Солнечную систему.
— А вы хотели бы поселиться здесь? — спросил турок.
— Э-э… да. Пожалуй, да. Правда, не навсегда, а лишь на несколько лет… — Внезапно он догадался, почему турок был так настойчив. — Неужели вы хотели бы осесть в другой звездной системе?
Кемаль кивнул.
— Я уже в том возрасте, Джон, когда хочется оседлой жизни, семьи, детишек… Но что делать такому свободолюбивому человеку, как я, в Системе? Все более или менее приличные места давно захвачены, и для бывшего астронавта там остается только самая грязная работа. Что же мне делать — горбатиться на чужого дядю до старости? Нет, я хочу быть хозяином самому себе! Я надеялся, что здесь… Эх, что тут говорить… — он с тоской посмотрел на зеленую равнину, уходящую до самого горизонта.
