, шёпотом кричали чужая воля и Пламя,
ты изгоняешь из своей души красоту!..Да, я её изгоняла. Я убивала всё это в себе, истребляла и образы города, и чувства, связанные с ними — любовь к этому узору, к этой беседке, к этому поросшему кувшинками пруду. Удар за ударом я убила всё это в себе. И шаг за шагом я ушла из Армагетто и забрала себя у Ра. Город потух. Пламя погасло. Боль ушла, и стало темно. Темно и хорошо.
* * *
Андрей явился ко мне рано утром. Я глянула — а он стоял в проёме двери, прислонившись с косяку. Мёртвый, он был будто заново сделан, красивый и ясный, с безмятежным открытым лицом. Как в Дзержинске под виноградом, вечность назад. Я подняла ружьё.
— Это что за новости, Диди?
— Ты умер, Андрей. Тебя нет.
— Нет? Я вечен.
— Твой труп сидит в южной пушечной башне. У консоли. Андрей, ты всё-таки убил эту нелюдь.
— Да.
Он присел на край койки. Матрац не шелохнулся. Сквозь его силуэт светила лампочка, вроде тех, что мы с ним воровали в детстве. Я тронула его руку. Он был бесплотен. Призрак.
— Мне здесь снились поганые сны, — сказал Андрей. — Я звал тебя, но ты пришла слишком поздно. Когда сюда пожаловала нелюдь, ко мне явился Крыса. Ты видела его посла на пульте. Он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.
— Он обманул тебя, — сказала я. — Ты умер.
— Нет, Диди. Я бессмертен в нём. Теперь я — каждый улели, каждый бывший cida, каждый человек, каждый шушик и каждая крыса, влившаяся в Сообщество. Я один, и меня не счесть. Я здесь, и я охватываю тысячи световых лет. Я — мириады живых и мириады мёртвых. Я — сонм бесчисленных, ждущих рожденья. Я — как песок. Меня больше, чем звёзд. Никто, ничто не страшно мне теперь — ни Ра, ни смерть, ни даже отсутствие смерти. Я совершенен. И я вечен.
— Я отомщу за тебя, Андрей, — сказала я. — Отомщу Ра, cidai и гитам.
— Брось. Брось всё это и идём со мной.
— Мне не хватает тебя, Андрей. Как будто сердца не хватает.
— Это можно поправить. Сообщество ждёт. Просто скажи «да».
— Мне всегда будет не хватать тебя. Ты был моим лучшим другом, Андрей. Моим единственным другом. Ты очень хорошо рисовал. И хорошо говорил.
— Разве сейчас я плохо говорю? — сказал Андрей. — Идём со мной.
Я не взяла его протянутой руки.
— Идём!
Но его голос теперь звучал тише и как будто издалека. Я лежала и смотрела, как он начал исчезать, рассеиваться, словно туман. Когда он уже почти ушёл, я закрыла глаза и услыхала эхо:
— Я люблю тебя, Диди…
— Я отомщу за тебя, — сказала я пустоте.
