— Тварь? — переспросил Тета. — Вы имеете в виду Джейн Грэй? Насколько мне известно, она не посещала Патрию уже шестнадцать лет, с начала семьдесят восьмого года.
— Действительно, не посещала, — согласился Кит. — Пока Патрия хоть в чём-то остаётся Патрией, по доброй воле Джейн Грэй к нам больше не прилетит. Эта тварь с первого взгляда возненавидела наш мир не меньше, чем ваших гитов. Единственным, на что она могла смотреть без отвращения, был Немо и его партия бомжей. Джейн Грэй постаралась придать такой же вид всей стране, и это ей почти удалось. От настоящей республиканской Патрии остались осколки, которые вот-вот заметут под ковёр. Наш мир станет жалким сырьевым придатком Вавилона, лишившись всех своих отличительных черт.
— Например, рабовладения, — сказала Окойе.
— Да, — согласился Кит. — В частности это я имел в виду, говоря о вавилонской дудке и об отчуждении гражданской собственности. В самом деле, зачем бы это Джейн Грэй лишний раз бывать в таком неприятном месте и понапрасну привлекать к себе стервозные взгляды жены Немо, его любовников и любовниц? Есть, между прочим, такой чудесный дар вавилонской науки, как ансибль! Ведь я присутствовал при этом историческом разговоре. Я был в кабинете отца, когда он пообещал «Дженни» отменить рабство. Как сейчас помню… — Кит состроил торжественную и глупую рожу. — «Дженни, я долго думал о том, что ты мне сказала об узнавании себя в ближнем и о всеобщих правах. Я пришёл к выводу, что это правда. Если мы с тобой имеем хоть какие-то права, то все остальные люди тоже не могут их не иметь. Странное дело — кажется, я всегда это знал. Мне просто надо было… вспомнить об этом. Дженни, я решил отменить рабство»… «Это замечательное решение, Джон. Таланты попадают в цели, которые видят все, но только гений попадает в цель, которую, кроме него, не видит ещё никто. Ты гений, Джон. Ты самый лучший человек в мире.»
Так, как Кит это сыграл, это было действительно тошнотворно. И забавно. Окойе невольно улыбнулась и ужаснулась этой улыбке. Моих предков тоже когда-то освободил такой президент, подумала она. Авраам Линкольн. И это смешно? Мне смешно?
— Боюсь, я не разделяю Вашего возмущения, Кит, — сказал Тета. — Мы, вавилоняне, считаем внутреннее сродство всех разумных и наделённых свободной волей существ самоочевидным, как и их потенциальную принадлежность к одному сообществу. Мы всецело приветствуем как можно более широкое распространение прав, которыми наделены все члены нашего сообщества. Поэтому мы поддерживаем такие цели Вашего отца, как ликвидация сословного неравенства и всеобщие гражданские права — хотя нам порой и не нравятся его методы.
