Всё вышло не так. Военно-космический флот Патрии состоял из шести новеньких, с иголочки, боевых крейсеров класса «Химера». Корабли были подарены Патрии дружественным правительством системы Буковина. Флотом командовал патрианский адмирал Джексон Дэйн. «Патрию должны защищать патрианцы», — в самом начале своей диктатуры заявил Немо, и адмирал согласился. Джексон Дэйн лично курировал обучение пилотов, техников и стрелков, и теперь экипажи крейсеров большей частью состояли из его соотечественников. Вавилоняне, как и гиты, поначалу посмеивались с варварских амбиций, но тут в систему свалился враг. Адмирал Дэйн, не мудрствуя лукаво, использовал природные ресурсы местности. Он заманил гитов к поясу солнечных аномалий, вынудил их принять бой и наголову разгромил. Немногие отчаянные крестоносцы попытались скрыться от адмиральского гнева в аномалиях и угодили в магнитные колодцы, на дне которых кипела раскалённая плазма Новы. Террористический боевой флот крестоносного Ордена Храма разом усох наполовину. Последними смеялись патрианцы. С тех пор флот адмирала вырос, возмужал и приобрёл внутрисистемный противовес под командованием Этана Пауэлла, коллеги, друга и давнего соперника Дэйна. Два флота слаженно охраняли систему Патрия-Нова — Дэйн в северном, Пауэлл в южном полушарии. Они с большим воодушевлением ввязывались в сражения с пиратами, гитами, разбойниками и прочим учебным материалом.
— До гитов мы не долетаем, — сказал Тета. — Во-первых, они в поясе аномалий, а во-вторых, при столкновении с такими обломками на таких скоростях нас даже силовое поле не спасёт.
Джонни его не слушал. Он был весь в созерцании своего солнца.
— Кит… ты только посмотри… — в его голосе было детское изумление. — Это же наше солнце! Оно… Оно прекрасно!
На лице Кита родилась гримаса.
— Оно слишком яркое, ты не находишь? Побереги глаза, Джон. Я бы не стал так долго на него смотреть.
— Конечно, яркое. Это же солнце! Оно должно сиять!
— Это обычная жёлтенькая звезда массой в два на десять в тридцатой степени, — сказал Кит. — Спектральный класс G2V, сравнительно низкая температура и светимость. Обыкновенный карлик.
Странно, подумал Тета. Не юношеские реакции, но вполне юношеские… понты. Это такая склонность к показухе, или его действительно ничто не радует?
— Это звезда, — сказал Джонни, — по имени солнце.
Он стряхнул с себя оцепенение и рывком подхватил брата на ноги.
— По лодкам, Кит! Пойдём-ка плавать в море света!
