С самого начала Тета интересовался не столько предметом спора, сколько собеседником, и вовсе не стремился привести все имеющиеся в наличии аргументы. Увидев, что Джонни и Окойе прислушиваются к разговору, он вдруг усомнился в своём поведении. Лежит ли на мне обязанность по мере сил защищать имя и сущность Вавилона здесь и сейчас, спросил себя Тета, учитывая тот факт, что я, со всеми вытекающими правами и обязанностями, вавилонянин?
— Скажите, Кит, — вмешалась Окойе, — разве Вы сами не выбрали бессмертие?
— А разве тот факт, что я его выбрал, отменяет всё то, что я сказал?
— Но получается, что Вы аргументируете против блага, которым пользуетесь сами. Вы неискренни.
— Почему же, вполне искренен… Однако тот факт, что говорящий сам не верит в свои доводы, никак не делает доводы хуже. Разве истинность истины зависит от того, верю ли я в неё или нет? И не должны ли слушатели сами судить об истинности или ложности услышанных доводов?
— Неискренность значит, что человек лжёт, — сказала Окойе. — Я не люблю, когда меня кормят враньём.
— Вавилоняне просто не умеют его готовить, — улыбнулся Кит. — Искусство говорить у вас практически мертво.
* * *
Люди не успели заметить подпространственный переход. «Рума» нырнула в бездну мироздания, вынырнула и вышла на орбиту вдоль пояса аномалий. В точном соответствии со старинным наблюдением «под водой плывёшь быстрее, чем по воде» корабль сэкономил время, и единственным указанием на прыжок была Нова. Звезда внезапно выросла во много раз и закрывала теперь половину экрана. Она полыхала истоком живого света. Фильтры резко усилились, и всё равно звезда слепила и подавляла своим первозданным величием. Окойе словно видела её впервые.
— А вот и ваши гиты, — сказал Кит и указал на затемнённый экран. На границе обозначенного красной волной пояса аномалий проплывали обломки космических кораблей. Это были остатки террористического флота Ордена Храма.
— Они не наши, — возразила Окойе. Они чёртовы, подумала она, но решила не углубляться в тему.
Семь лет назад на Патрии выдалось очень жаркое лето. Нова нещадно жгла свою единственную заселённую планету. В этот горячий год крестоносцы католической Пакс Романы, в просторечии — гиты, решили нагрянуть в гости к богомерзким патрианским язычникам и испарить с орбиты их столицу, город Нову, вместе с большей частью западного полушария, включая сданные в аренду Вавилону алмазные и нефтяные поля. В системе находились три вавилонские эскадрильи. Они были противником несерьёзным, а так называемый флот патрианцев — и вовсе смешным. Патрия, на бумаге — союзник, а на деле — протекторат Вавилона, до недавнего времени не знала не только космических кораблей, но даже автомобилей. Воины Святой Римской Католической Церкви прекрасно об этом знали. Они рассчитывали на праздничный отстрел сидячих уток.
