Яркое, как синий хрусталь, небо помрачнело и вновь оделось тучами, будто свинцовый карандаш невидимого художника отретушировал небесную глазурь серым оттенком осени. На землю упали первые капли дождя. Под большой раскидистой липой, еще не сбросившей багряную жухлую листву, стоял командующий линией. Мужественный римский профиль, черная треугольная шляпа из плотного войлока и темный плащ делали его похожим на гигантского черного ворона — Бога Птиц. Сделав несколько шагов навстречу, барон без лишних церемоний сказал:
— А у нас, Иван Авдеевич, происшествие — рано утром застрелился поручик Гладышев. Его тело нашли в реке местные жители.
— Как же это? А ведь у него осталась дочь? — рассеянно пробормотал надворный советник.
— Да, совсем еще маленькая, — удрученно кивнул генерал.
— Вот уж беда так беда! — неуклюже взмахнул обеими руками надворный советник и стал похож на откормленного петуха, безуспешно пытающегося взлететь.
— Как вы считаете, есть ли какая-либо взаимосвязь между кражей золота, исчезновением интендантского офицера Рахманова и гибелью казначея Гладышева?
— Выяснением этого вопроса я сейчас и занимаюсь, но однозначного ответа пока, к сожалению, дать не могу.
— Надеюсь, как только ситуация прояснится, вы непременно известите меня.
— Можете не сомневаться, ваше превосходительство.
— Ну что ж. В таком случае желаю успехов. Кстати, непременно жду вас на торжественном собрании по случаю присоединения Карачая. Оно состоится послезавтра в семь часов пополудни. Честь имею, — барон поспешил к ожидавшей его коляске.
Самоваров, запахнувшись глубже в крылатку, направился в нижнюю часть города. Известие о смерти поручика ошеломило и расстроило его. Ведь если бы вчера он распорядился арестовать Гладышева, возможно, это спасло бы офицеру жизнь. Совесть ржавой занозой бередила душу, не давая собраться с мыслями.
Оказалось, что от Троицкого собора до Казачьей улицы было совсем близко. Дом № 26 смотрел на дорогу маленькими косыми окошками, наполовину закрытыми чистыми сертянковыми занавесками. За плетнем виднелся сарай и остатки неубранного огорода. На деревянных перилах крыльца лежал кот, а на земле мирно дремала небольшая дворовая собачонка. Завидев незнакомца, она зашлась громким беспокойным лаем. Надворный советник постучал в окно и заметил, как дрогнула шторка и в сенях промелькнула чья-то тень.
Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась дама лет двадцати двух, находящаяся, видимо, на последнем месяце беременности. На ее плечах поверх отделанного белыми кружевами одеяния лежал простой серый платок, край которого она нервно теребила тонкими, словно фарфоровыми пальчиками. Из-за приближающихся родов утонченные черты лица молодой женщины казались слегка размытыми, и лишь толстая, почти до самого пояса светлая коса и голубые глаза напоминали об истинной ее красоте.
