— Как вы объясните, господин штабс-капитан, что в учетных книгах, кои были представлены мне для ознакомления, даже не упоминается о том факте, что в ночь с первого на второе октября сего года в один из складов Интендантства поступил на хранение груз следовавшего через Ставрополь персидского обоза? — Самоваров впился в офицера пронзительным взглядом.
Штабс-капитан на мгновение задумался, но тут же нашелся:
— Дело в том, что мы осмотрели лишь часть помещений, относящихся непосредственно к Навагинскому полку. Но имеются еще и дополнительные подвальные хранилища, в одном из них как раз и находилось несколько сундуков из персидского обоза. Я прекрасно помню тот день, поскольку Рахманова нигде не могли найти и мне пришлось лично вносить запись в складскую книгу.
— Так чего же мы ждем? Давайте осмотрим.
— Это хозяйство полковника Безлюдского и его бывшего подчиненного поручика Рахманова. С тех пор как он пропал, ключи находятся в Интендантстве, но если вы желаете, я за ними схожу.
— Сделайте милость.
Поручик уже собрался идти, как надворный советник его окликнул:
— Погодите, господин штабс-капитан, позвольте один вопрос?
— Да.
— Если уж вы так хорошо помните тот самый день, когда прибыл обоз, то, вполне вероятно, вы можете сказать, чей караул был выставлен перед этим складом?
— Караул сопровождения фурштата. Его сняли на следующий день, как только сундуки погрузили на телеги.
— После убытия обоза этот подвал охранялся часовым?
— Соляные склады не предполагают отдельной охраны. Да и зачем? Часового на воротах вполне достаточно.
Сзади послышались голоса, обернувшись, Рыжиков проронил:
— А вот и начальство…
К ним приближался военный в длинной серой шинели и высокой обер-офицерской треуголке из черного плотного фетра. Рыжие усы, отчего-то напоминавшие жесткую сапожную щетку, глубоко посаженные глаза и массивный подбородок придавали внешности незнакомца слегка зловещий вид, от которого обычно приходят в испуг маленькие дети.
— Разрешите доложить, господ… — начал было рапортовать полковой интендант.
— Да полноте, Николай Карпович, — остановил доклад подчиненного старший офицер. — Родион Спиридонович уже уведомил меня о предстоящей ревизии. — И повернулся к столичному посланнику: — Позвольте отрекомендоваться — главный интендант Кавказской линии полковник Безлюдский, Григорий Данилович, если угодно.
— Надворный советник Самоваров Иван Авдеевич.
— Как проходит знакомство с нашим хозяйством?
— Только что осмотрели цейхгаузы Навагинского пехотного полка и собирались обозреть подвальные помещения, но господин штабс-капитан не взял ключи…
