Ничего не бойся | страница 17
Так незаметно промчалась зима, и вкатилась весна!
Мой пернатый приятель неожиданно переменился, я всё чаще заставал его на окне, подолгу смотрящим в небо… Он наблюдал за полётом птиц.
Пришла пора расставания с Терминатором.
Мы стояли в саду: папа, мама и я. Терминатор прыгал с ветки на ветку, а над ним колыхалась и вопила на всю округу воронья стая. Он что-то кричал в ответ, поблёскивая своей алюминиевой лапой…
Он был явно взволнован, я никогда не видел его таким растерянным…
— Ну, давай, иди к нам, если ты такой же, как мы! — кричали ему сородичи.
— Да сейчас, сейчас… — говорил он, топчась на ветке.
— Трус! трус! Мы тебя не знаем!.. Что у тебя за нога?!
— Я знаю, я знаю его!
— Я тоже!
— Его убили мальчишки! Его убили, убили!..
— Идиоты, — вздохнул Терминатор.
Папа протянул руку и погладил его по крылу.
— Беги от него скорее! беги от них! — заверещали его собратья, — тебя опять убьют! укокошат! К нам! к нам! Скорей!..
Мне так хотелось, чтобы он посмотрел на меня в последний раз. Но он отвернулся от нас, тряхнул клювом, словно решался на что-то, и скакнул на ветку повыше. Потом взлетел на верхушку яблони…
— Пойдём, — сказал папа, — а то ему трудно так.
Мы отступили на несколько шагов к дому. Воронья карусель опустилась ниже, и скоро вся стая слетелась на яблоню, покрыла серою тучей ветки, окружила разноголосым карканьем. Я уже не мог различить его среди других, таких же, как он, ворон; в глазах рябило от множества беспокойных птиц, он совершенно смешался с ними…
И вдруг всё стихло. Птицы замерли на ветках, изредка подрагивая перьями. Сидели, то ли задумавшись, то ли ждали чего-то…
Папа вложил пальцы в рот и пронзительно свистнул.
— Ой! — мама прикрыла уши.
Стая разом вскинулась вверх и, хлопая сотнями крыл, унеслась, и растаяла в воздухе…
Прощай, Терминатор!
Школа
Мы проигрывали. До конца финального матча оставались считанные секунды. Я подхватил шайбу в средней зоне, сходу обыграл канадца, отдал пас и рванулся на пятачок. Только бы успеть опередить соперника и вовремя подставить клюшку под прострельную передачу! Краем глаза я видел, как замахивается для броска наш защитник…
— Буженинов Игнат, — ткнула ручкой в журнал Инесса Михайловна, — к доске.
Это была катастрофа. Сборная России теряла своего лучшего нападающего. Тренер мужественно закрыл лицо, скрывая слёзы: в такой момент! Я вышел из-за парты, едва владея глиняными ногами, и медленно взошёл на эшафот.
— Мы слушаем тебя внимательно, Буженинов.