— Я знаю, что ты много смотришь про жизнь в парижском заповеднике… Разве ты не хотел бы быть одним из тех, кто живет там?
— А разве это настоящее? Разве это не электронная виртуальная поделка реальности?
— Нет, это настоящий мир. Когда-то мой старший друг, который и научил меня не любить Паутину, сохранил несколько оазисов настоящей жизни. Когда Паутина заказала группе программистов, которой руководил мой друг, создать «негативный образ жизни вне Всемирного Сообщества Киберов», он предложил гениальное решение. Он предложил построить непроницаемые электро-гравитационные купола, которые покрывали бы несколько реальных земных зон: зону Амазонской сельвы, зону Байкала, Париж с его окрестностями, а также Иерусалим. Наблюдая жизнь в этих зонах-резервациях, киберы поняли бы, насколько они счастливы и насколько несчастливы люди, живущие вне Паутины.
— Но ведь там люди, действительно, и голодают, и ссорятся, и даже убивают друг друга…
— Да, это одна из сторон жизни. Но только одна! Да у них случаются несчастья, но зато они знают, что такое счастье! Они живут, а не служат этой бездушной Паутине… На самом деле тот мой друг и предложил свой проект только из-за того, что он ненавидел рабскую жизнь в Паутине, которая была провозглашена долгожданной свободой. Он хотел сохранить обычную человеческую жизнь…
Би-Кей молчал, глядя на образ отца. Вдруг образ пропал. Видимо, это был сбой в программе… Хотя вполне возможно, что Паутина обнаружила работу несанкционированной программы и заблокировала ее. Би-Кей проверил свою систему защиты от киберпространства и убедился, что ничего страшного не произошло. Видимо, какая-то ошибка в его собственной программе. Он повозился немного с программой, и вскоре его отец появился вновь.
— Так на чем я остановился? Ах, да! Мы говорили про счастье. Сынок, перечитай мою библиотеку. Ты многое поймешь в жизни: поймешь, что такое любовь, что такое грусть и радость. Ты поймешь и что такое горе — ведь человек, не познавший горя, не понимает, что такое счастье и радость. Не зная тьмы, нельзя понять свет. Не зная холода, не поймешь, что такое тепло. Вся наша жизнь — это сплошные контрасты…
— Ну, про любовь, папа, я и не думаю… Придет время, и когда захочется, я закажу себе голографическую девушку…
— Почитай, сынок, почитай, что я тебе оставил. Ты поймешь, — сказал отец, расплывшись в улыбке, — что голая девушка лучше голографической! А потом, зачем тебе нужен этот «доильный аппарат»?
