Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735) | страница 18
После получения известий о гибели отряда оставленные Черкасским на побережье гарнизоны были срочно эвакуированы в Астрахань. Однако хан Ширгазы понимал, что разгром отряда Черкасского надо каким-то образом загладить. В 1720 году он отправил к царю своего посла Вейс-Магомета с подарками — лошадью и обезьяной — и письмом, в котором обвинял в случившемся самого Черкасского: мол, тот оскорбил хана «противными и бесчинными словами» и первым открыл стрельбу по его подданным. Прибыв в Петербург, посол заявил, что у его повелителя находится две тысячи русских пленных. Хан, вероятно, хотел что-то выторговать за их жизни. Но царь был слишком разгневан. Вместо переговоров хивинцы в марте 1721 года были отправлены в Петропавловскую крепость, где Вейс-Магомет через несколько дней умер; остальные члены его миссии отправились на каторгу в Рогервик.
Одного из людей посла отпустили с грамотой канцлера Головкина о немедленном отпуске всех пленных. Она была не слишком любезной — хан ответа не прислал>{55}. Свидетелем ханского гнева оказался вышедший в январе 1722 года «из полону» яицкий казак Василий Иванов. Будучи взят в плен при разгроме отряда Черкасского, он вместе со своим хозяином Ярмет-аталыком как раз был во дворце и видел, как Ширгазы «топтал обои письмы ногами и отдал играть малым ребятам». Попавшему в рабство Иванову удалось бежать с калмыцкими купцами; на пути караван был разгромлен и «порублен» каракалпаками, но казаку все-таки удалось добраться до российской границы>{56}.
Менее трагичной была судьба другого российского посольства — секретаря Коллегии иностранных дел Флорио Беневени. Уроженец Дубровника оказал немалую помощь русскому послу в Стамбуле П.А. Толстому в качестве переводчика «языков ориентальных» (он владел турецким, татарским, персидским и итальянским) и с подачи своего патрона был избран Петром в качестве посланника в Бухару. Отправляя Беневени на Восток, Петр уже знал о судьбе Черкасского. Выданная посланнику в июле 1718 года инструкция не ставила перед ним задачу немедленного приведения в подданство бухарского владетеля. Беневени надлежало прежде всего разведать информацию о путях на Восток, водных и по суше, «как можно» расширить русскую торговлю и только потом попытаться склонить хана к военному союзу с Россией и предложить ему русских солдат в гвардию>{57}.
Путешествие было долгим: вместе с бухарским послом итальянец отправился в Иран, но в условиях внутренних персидских неурядиц надолго задержался в Шемахе, а затем в Тегеране. Только в ноябре 1721 года путники въехали в Бухару. На этот раз миссия была вполне мирной, но далеко не легкой. Посылаемые с редкими оказиями донесения и «Краткой журнал посланника… Флория Беневени, в Бухарах бывшего» говорят о том, что дипломат «во всех… странах какие городы… положения мест, какие большие и малые реки… какие фортеции… и то все он… по возможности… сам видел и присмотрел, а иное от других и чрез нарочные посылки верно разведывал и в мемории записал».
