— Так он почти друг детства. Не считается.
— Хорошо, Игорь периодически проявляется, все целуетесь с ним. Правда, по телефону.
— Ну, это мы со студенческой скамьи так прикалываемся!
— Все равно, не отстает же! Вечно куда-то тебя вытянуть пытается. А Анатолий Сергеевич? Романсы тебе посвящает.
— Романтично, конечно, но он гораздо старше меня.
— Олик, ты, ей-богу, капризничаешь. Этот — молодой, этот — старый, этого — давно знаю, этот — на улице пристал. Одичала просто совсем.
— Сама одичала, — обиделась я. Тут мы и приехали.
Мамусик, конечно, уже была дома. Довольная и отмытая.
— У нас сальца кусочек не найдется? — невинно вопросила она.
— Конечно, найдется, — ответила я, так как отвечала за хозяйство. — А тебе зачем?
— Я водки бутылочку купила. Маленькую. В морозилку засунула. Чего-то после баньки захотелось.
Дожили!
— У нас и огурчик малосольный есть.
А вы бы что ответили на моем месте? И дети так удачно на базу уехали…
Был еще вчерашний гуляш. В общем, как-то хорошо все вышло. Мамин «шкалик» проскочил незаметно. Пришлось лезть в тайники и доставать свой — держу на всякий случай. Сгодилось вот…
Вечером позвонил Вадик. Будучи приличным человеком, поинтересовался, как я добралась. Ответила, что все о’кей.
— Завтра часиков в двенадцать созвонимся, — пообещал он.
Я согласилась, хотела обнадежить, что встречи жду с нетерпением, но не стала кривить душой.
Назавтра собирали меня всей семьей. В Валюшкиных запасах нашлись приличные расклешенные брючки (по-моему, это я года три назад их из Шанхая привезла. Мне они великоваты тогда были, а Валюшка просто берегла). И блузочка с золотниками. К этому добавили жемчужные бусы и еще всякой бяки.
Моей неземной красотой Вадик был сражен наотмашь. Он повел меня в итальянский ресторан. Название не помню. Не то «Марио», не то «Маранди». С ним там радостно здоровались. Видать, любимый гость.
Заняли маленький столик — совсем по-европейски. Привычно помалкивали. Ближе к десерту Вадик вежливо спросил:
— Я тут «стрелу» наколотил. Ну, встречу назначил. Деловую. На шесть секунд. Не возражаешь?
— Нет, конечно.
«Стрела» не заставила себя ждать. К нашему столику удивительно незаметно подкрался детина центнера на полтора. С бритой головой, в шортах, боксерской майке, сланцах, с золотой печаткой на толстом пальце и с дорогой борсеткой в руке. И сказал всего-то одно слово:
— Ну?
Я бы возмутилась обращением, но Вадик глазом не дернул, за своей борсеткой потянулся. Впрочем, ему мускулом дергать трудно было — опять рот набил. В борсетке рылся, рылся и вдруг судорожно все проглотил и выдохнул:
