В четыре утра пьяная в дым Клэр, пробормотав что-то маловразумительное, бросила трубку. А вот третий звонок… Вслушиваясь в тишину, длившуюся не менее двух минут, Мэри все крепче сжимала кулаки, силясь не закричать во весь голос от внезапно нахлынувшего ужаса.
Ума она что ли лишилась! Причуды нью-йоркских телефонных линий вошли уже в пословицу… А может, это снова звонила Клэр, которая просто не в состоянии была связать и двух слов? Здравый смысл подсказывал, что тревожиться решительно не о чем. Но отчего же тогда все мгновенно похолодело у нее внутри?..
От неожиданного звонка Мэри в буквальном смысле слова слетела с дивана на пол, но тотчас сообразила, что звонят в дверь. Еще того не легче… Кого это несет? Ватные ноги едва слушались, когда она шла открывать. По пути взгляд ее упал на клюшку для гольфа в прихожей, оставленную хозяином квартиры, — сама Мэри этой игры не жаловала. Потянувшись к ручке двери, она вдруг поняла, что ее не спасет и двустволка, если…
Хватит истерик! В постоянном страхе жить немыслимо, этого она наелась досыта и предприняла все от нее зависящее, чтобы кошмар закончился. И Мэри решительно распахнула дверь настежь.
Встретившись взглядом с удивительно спокойными серыми глазами, Мэри застыла словно изваяние. Лишь сейчас, испытывая облегчение, которое невозможно было выразить словами, она поняла, что проклятый страх продолжает съедать ее изнутри, подобно неизлечимой никакими средствами хвори…
У ног полицейского смирно восседал пес, для овчарки даже чересчур крупный. «Выражение» его морды в точности копировало хозяйское. Если собака вообще может нахмуриться, то пес одновременно с Коули проделал именно это, машинально отметила Мэри.
— Вы были у врача? — с места в карьер начал нежданный гость.
— Ч-что? С какой, собственно, стати? — спросила Мэри, радуясь тому, что голос ее звучит достаточно уверенно.
— Но ведь вы… ты… Слушай, позволь мне обращаться к тебе на «ты», по-другому у меня все равно не получится, — извиняющимся тоном попросил Коули.
— Идет, — согласилась Мэри. — Но это автоматически дает мне такое же право.
— Переживу, — кивнул Коули. — Войти можно?
— Входите… оба.
Мэри отступила на шаг. И тут полотенце, едва не соскользнув на пол, напомнило ей о том, как нелепо она выглядит. Щеки обдало жаром, пальцы мертвой хваткой вцепились в желтую махровую ткань…
Если одеяние Мэри ничуть не удивило Коули, то беспомощный жест и судорожная гримаса совершенно его обескуражили. Сбитый с толку, он наклонился к собаке:
