Первая очередь, видимо, не достигла цели. А может, вся затея напрасна? Нет, надо попробовать еще. Алексей выбрал больший угол возвышения и нажал на спусковой крючок. Всмотрелся. Если бы впереди и поднялась пыль, все равно отсюда не разглядеть, а того, чего ожидал, тоже не появлялось… Дал еще одну очередь… Осташко уже убрал автомат с бруствера, когда Джапанов, следивший за немецкими окопами, вдруг обрадованно выкрикнул что-то по-узбекски. Над рыжим валом затемнел, закурчавился дымок, блеснул язычок пламени и, раздуваемый ветром-низовиком, пополз, как по пороховому шнуру, дальше. Вслед за тем произошло то, на что Алексей и вовсе не надеялся. Листва, вероятно прикрывавшая пулеметное гнездо, внезапно вспыхнула, и, позабыв о другой опасности, его расчет выскочил из окопа. Над ухом Алексея резко хлопнул выстрел. Это пустил в ход свою винтовку Джапанов. Один из немцев качнулся, взмахнул руками, упал. В диске автомата еще оставались патроны. Алексей повел огонь короткими очередями. Заметив переполох в окопах противника, открыли стрельбу и красноармейцы соседней роты… Куда и девалась недавняя тишина осеннего утра… В перепалке — немцы прикрыли попавшую впросак переднюю траншею пулеметным огнем из глубины — Алексей, раззадоренный доступностью и уязвимостью ранее невидимого врага, даже позабыл, с чего она началась. Убил ли кого именно он, понять было трудно, но скопившаяся жажда мести наконец-то вырвалась наружу…
Получасом позже, когда впереди все вновь затаилось, зацепенело, Алексей, обернувшись, увидел обескураженное, почти обиженное лицо Запольского и удовлетворенно подмигнул.
— А ты говорил — ложные… Начинка-то настоящая.
Подошел Борисов. Он наблюдал за вспыхнувшей перестрелкой из траншей второго взвода и сейчас, на ходу услышав слова Осташко, деловито заметил:
— Вот это мне что-то и не нравится…
— Почему?
— Вчера они еще были пустыми… Это точно…
Выходило, что немцы за минувшую ночь подтянули к первой линии укреплений какие-то новые подразделения. Для чего? С какой целью? Надо было доложить в штаб батальона.
— Вспугнули мы их, — размышлял вслух Борисов, вместе с Алексеем возвращаясь на ротный КП.
— Так это хорошо или плохо? — довольно-таки вызывающе спросил Осташко. — Может, пугать немцев сейчас не дозволено?
Но Борисов будто и не заметил этого задиристого тона политрука.
— Надо быть настороже. Хоть в прошлом месяце дали им но зубам, но могут и сейчас полезть. Не вовремя ты кино затеял, — недовольно заметил Борисов. — Не до комедий.
