Лора смотрела на него, гладя пальцами его подбородок.
— Но ты женился на ней, — мягко напомнила она.
— Я знаю, я знаю! — Он отодвинулся, отводя взгляд от сливочной белизны ее теплого тела. — Попытайся понять меня, Лора. Вся эта история со смертями в нашей семье… Элизабет сказала мне, что поведала тебе эту легенду, которая всегда накладывала печать на все мои решения. А как могло быть иначе? Моя собственная мать, я так считал, погибла из-за неосторожности моего отца!
— Но ведь это вовсе не так, — живо возразила Лора.
— Я знаю, Розетта рассказала мне.
Лора представила себе, как Розетта выпалила ему эту весть: Розетта до конца не могла оставаться благородной соперницей.
— Продолжай, — попросила Лора. — Итак?
— Итак, я пытался рассказать тебе все в ту ночь, перед моим отъездом в Испанию, но ты не захотела слушать, и позже, после женитьбы на Элене, я приезжал в Англию, надеясь найти тебя. — Он ударил кулаком по ладони. — Не говори мне, пожалуйста, что я поступил бесчестно. Я и сам это знаю. Я знал это и тогда. Я признаю, что был самонадеянным глупцом. Я намеревался уговорить тебя продолжать встречаться со мной, хотя бы изредка, но к тому времени ты уже ушла от Вальдесов.
Лора пристально посмотрела на него.
— Ты хотел, чтобы я стала твоей любовницей?
Рафаэль потупился.
— А ты бы отказалась?
— Я… я не знаю. Мой разум говорит — отказалась бы, но сердце отвечает — не знаю.
Он наклонился вперед.
— У нас с тобой всегда было так: страх и экстаз, злость и нежность, радость и боль!
Лора почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.
— А теперь?
— Теперь ты здесь. Тебе трудно понять мои чувства, когда я обнаружил, что ты здесь, когда ты вошла в мой кабинет — такая молодая, красивая и желанная. Я думаю, что по-настоящему возненавидел тебя!
— Я уверена, что так оно и было, — прошептала она, позволяя его губам ласкать ее щеку, — почему ты не разыскал меня после смерти Элены? Может быть, это неэтичный вопрос?
— Это разумный вопрос, но на него у меня нет разумного ответа. Как я мог снова думать о тебе, как о жене, когда надо мною тяготела эта ужасная история, которая после смерти Элены стала еще более достоверной?
— Понимаю. — Лора вгляделась в его лицо. — Но я могла бы пойти на риск.
— Но я не мог бы. — Пальцы Рафаэля гладили ткань пижамы на ее мягких плечах, глаза его потемнели. — Я обожаю тебя, Лора, я готов на тебя молиться, я сделал бы для тебя все, но никогда не подверг бы твою жизнь опасности. Теперь все переменилось. И за это я должен благодарить тебя.
