Шеран, увидев меня, смерил раздраженным взглядом. Но сейчас я уже знала, что его так бесит. Моя бледная кожа, волосы, пусть редкие и короткие, но как у женщины, и черный цвет одежды. Тут, похоже, мужчины-шовинисты собрались, которым не пристало даже чуточку на женщин походить, вот они меня демонстративно и презирают.
Выпрямилась и смело посмотрела ему в глаза — отводить взгляд первой не буду, так же как на станции перед подписанием контракта. Но попытка восстановить гордость и липовую мужественность оказалась тщетной, стоило услышать странный скрежещущий звук сбоку. Такой неожиданный, неприятный и пугающий, что, вздрогнув, я повернулась и похолодела. За мной наблюдала загадочная пара илишту, которую сопровождал Шеран, и один из них посмеивался, издавая этот жуткий звук.
В первый момент смотреть им в глаза не решилась, лишь отметила, что кители у них явно офицерские, с кучей нашивок. Спустя мгновение любопытство все же пересилило, и я почтительно взглянула на мужчин (при этом пришлось задирать голову) и снова поразилась. Эти двое разительно отличались от остальных: как и Шеран — черны. В ярком свете коридора их кожа блестела, как самый чистый сартор, а острые звериные уши чуть подрагивали, прислушиваясь к окружающим звукам. Жаль, в глаза посмотреть так и не решилась. Зато они смотрели на меня, испытывая презрение, — тут даже ментальными способностями обладать не надо: высокие широкие переносицы всех троих недовольно морщились. Крылья крупных носов подрагивали — уж не принюхиваются ли?
Обладатель суперпугающего смеха сложил руки на груди, а потом, приподняв одну из них, начал постукивать по полным губам, изогнутым в ухмылке, словно две волны сомкнулись. Да, коготь этого насмешника очень выразительно стучал по белоснежному клыку, спрятанному под мягкими, на первый взгляд, чувственными губами. Нет, весь облик этой тройки говорил, что они не мягкие и не пушистые, а лысые и жесткие, как…
Сравнение придумать не успела, Шеран повернулся к третьему мужчине, я тоже перевела взгляд, скользнув по белоснежному кителю с золотой вышивкой на груди к лицу, словно высеченному из камня. Жесткий, бескомпромиссный и безжалостный. Даже губы — тонкие и напряженно сжатые. Старпом с некоторой долей пиетета произнес, обращаясь к офицеру в белом кителе:
— Эсар Янат, это тот самый тсарек, которого пришлось нанять вместо Даро. По анкете у него седьмой уровень доступа и, кстати, расширенный языковой спектр лингво, так что непонимания, я надеюсь, возникнуть не должно.
