— А что ты мне говорил про выбор?
— Выбор: если тебе надоест такое существование, выйдешь на солнце — и все. Окажешься там, где мог быть уже сейчас.
— Мне это очень тяжело принять… Все очень непонятно…
— Слушай! Тебе нужно питание. Кровь молодого оленя. Я могу отправиться на охоту, но ты должен поклясться, что не сбежишь и не выдашь мою тайну. Если захочешь уйти, я тебя сам отпущу — через неделю. Но не раньше.
— Я даю слово…
— Ну и прекрасно. Только я тебя все равно запру. И выпей моих капель — думы разорвут твою голову, если не заснешь. А я, когда вернусь, разбужу тебя.
— Согласен, — кивнул де Грасси.
А что еще оставалось?
Филипп снова погрузился в сон. Он шел под проливным дождем, небо затянули свинцовые тучи. Слышал голос и шел на зов. Дорога вела под уклон, он вдруг поскользнулся и, кувыркаясь, покатился вниз и упал с обрыва. Внизу шумела бурная река, он уже набрал в грудь воздуху, чтобы нырнуть в воду, но вода не приближалась, он все падал и падал…
— Барон! Барон! Эй!
Де Грасси очнулся. Отшельник легко шлепал его по щекам.
— Я принес питание. Вставай.
Филипп выпрямился на кровати. Животное с умело связанными ногами дергалось на полу и жалобно скулило.
— Давай! — скомандовал хозяин.
Барон неохотно встал, приблизился к оленю и вдруг… Слух его невероятно обострился, он стал чувствовать множество незнакомых запахов. Он слышал жужжание маленькой мошки под потолком и шорох лапок таракана в щели далеко под полом, слышал испуганное дыхание оленя, чувствовал, как шевелятся у него волоски в ноздрях, видел пульсирующую жилку на шее…
Он перестал владеть собой. Повинуясь чужому властному инстинкту, барон метнулся к животному и припал к этой жилке, разодрав кожу внезапно выросшими клыками. В рот ударила горячая кровь, и он не мог оторваться — она перетекала ему в желудок невероятно быстро, мозг вдруг взорвался миллионом искр, откуда-то в теле появились могучие силы…
— Хватит! Хватит! — услышал он. — Не надо так много!
Де Грасси вскочил на ноги и завыл, как волк. Это был вой торжества.
— Что со мной? — крикнул он. — Во мне столько сил, что я могу за минуту разворотить эту хижину!
— Посмотри на свои раны, — смеясь, сказал отшельник.
Филипп опустил глаза и увидел, что ни на плече, ни на ногах нет никаких следов.
— Я здоров! — торжествующе крикнул он.
— О, еще как! — ответил хозяин. — А что с тобой будет, когда ты попробуешь кровь человека!
— Ты же говорил, что не питаешься кровью людей.
— У тебя будет много врагов. А враги за людей не считаются. Тут уж — никаких запретов.
