— А здесь у вас кто? — спросил исправник, открыв дверь в спаленку поповны.
— Дочка тут у меня хворает, — сказал священник.
Артемий Иванович почувствовал, что он не может даже вздохнуть, он попытался немного приподнять поповну спиной и задом, чтобы хотя бы на миг освободить свои легкие для вдоха, и изумленный исправник Колмаков увидел, как кровать с поповской дочкой перед его глазами закачалась вдруг, словно лодочка на волнах. От испуга кровь у поповны отлила от лица и она вмиг стала бледна как смерть.
— Что это с кроватью? — недоумевающе тряхнул головой исправник Колмаков, словно сбрасывая с глаз наваждение.
— Лихоманка замучила, — нашелся батюшка. — Уж третью неделю так и колотит, так и корежит.
— Эка как ее трясет, — пожалел девушку исправник. — А она не заразна?
— Да кто ж ее знает, — пожал плечами поп. — У меня жена уже третий год на мужиков бросается, а какие тут мужики, прости Господи, когда кругом одни покойнички. Тож не ведаю, может, она заразу подхватила какую, а может, бес блудный напал…
— Так вы, батюшка, говорите, что не видели никого? — еще раз спросил исправник.
— Вот вам истинный крест, говорю как на духу — никого! — перекрестился поп и они с полицмейстером покинули спаленку.
Артемий Иванович рванулся на свободу, к воздуху, и поповна, взвизгнув, вместе с кроватью переехала к другой стенке. Тогда Владимиров бросился в другую сторону, но кровать, намертво оседлав его, двинулась следом, с грохотом ударив в дверь.
— Что здесь? — подскочил к двери собравшийся было уже уходить Колмаков и распахнул в спальню поповны дверь, так что визжащая от ужаса поповская дочь едва успела прикрыться одеялом.
— Эпилепсия у ей, — сказал священник. — Кажен месяц после припадков дом перестраиваем.
А Артемий Иванович, уже впавший в состояние, похожее на амок у индийских слонов, продолжал бить кроватью о стены в тщетных попытках вырваться из кроватных объятий. На этот раз поповна слетела с кровати на пол вместе с пуховой периной и, отбросив всякий стыд вместе с одеялом, в одной сорочке, схватила ухват и засадила его рогами под кровать. Все словно по мановению волшебной палочки прекратилось. Поповна подобрала одеяло и взгромоздилась обратно в постель. Исправник аккуратно притворил дверь и спросил у попа шепотом:
— А зачем она ухватом?
— Не видите, что ли, ваше благородие, кровать тормозила, чтоб не ерзала, — ответил священник.
— Вы бы, что ли, разорились на ее лечение, святой отец, на свою кровиночку расходы велики не бывают.
