Галерист увидел Викторию фон Ленхард в зале, где проходила выставка известного графика. Он резко остановился и взял ее за руку:
— Дитя мое, вы снова здесь? Вы отправили обе литографии?
У Генри Меля были длинные седые волосы и синие живые глаза. К красивой студентке с серьезным лицом и блестящими каштановыми волосами, давно работающей в галерее, он относился как к равной.
— Да, фрау Арманд была в восторге. Она будет звонить вам по поводу рамок, ей хочется что-то легкое, персикового цвета…
— О боже! — простонал Генри Мель, театральным жестом заломив руки. — Вряд ли это вкус господина Арманда! Он-то должен знать, что произведения в стиле критического реализма не вставляют в рамки пошлых цветов!
Виктория рассмеялась, и галерист вздохнул с облегчением: она смеялась впервые за несколько последних недель. Внезапная смерть отца, финансовый крах и распродажа имущества — это были тяжелые жизненные испытания. К счастью, девушке удалось выплатить все огромные долги ее беспутного родителя.
Старик тоже улыбнулся и, пожав плечами, заметил:
— Ну, если это пожелание дамы, то, как говорится, клиент всегда прав! Кстати, у нас есть новость: Максимилиан фон Доблитц решил устроить на первом этаже вашего бывшего дворца выставочный зал и начать с выставки работ современных скульпторов. Он предлагает нам дополнить экспозицию произведениями прогрессивных художников. Как вы на это смотрите?
У Виктории сжалось сердце: она вспомнила, что старинный дворец навсегда потерян для нее. Но она быстро взяла себя в руки. За последние недели девушка научилась слушать голос разума и уступать доводам рассудка.
— Да, я слышала об этом, — ответила она нарочито бодро.
— А вы готовы рассмотреть предложение Максимилиана? Никто не знает дворцовые залы лучше вас.
Виктория знала, что старик относится к ней с отеческой симпатией и заботой. Теперь он решил предоставить ей возможность поработать во дворце, надеясь, что в этом случае ее печаль и отчаяние постепенно утихнут, то есть выбить клин клином.
Виктория кивнула в знак согласия:
— Когда я смогу осмотреть помещение?
Генри улыбнулся: у девушки поистине аристократическое самообладание!
— Согласуйте самостоятельно время с ним, дитя мое, а об остальном поговорим позднее.
И старик перешел к другой, значительно более важной для него теме:
— Вы, разумеется, помните картину Фернана Леже, которую мы приобрели несколько недель назад для одного из наших клиентов? Ее выставили на аукционе в Женеве…
