И вот очередное задание, хотя еще не выполнено предыдущее.
Следопыт сжег в пепельнице полученный кадр и лишь после этого посмотрел фотографию новой жертвы. Девчонка лет тринадцати напряженным взглядом смотрит на коробки с пиротехникой. Изображение не очень хорошего качества, явно сделано с помощью камеры видеонаблюдения, но благодаря характерному восточному профилю и раскосым глазкам девочку узнать будет не трудно. На обороте вместо адреса было написано имя: Дина Кузнецова и номер мобильного телефона. Фамилия показалась Следопыту смутно знакомой, однако и неудивительно.
Три улики из четырех уничтожены. У заказчика остался четвертый самый опасный кадр с особой приметой наемного убийцы. Следопыт невольно поправил воротник, стараясь прикрыть татуировку паука на левой стороне шеи. Судя по болезненному аппетиту таинственного заказчика, ждать последний кадр осталось недолго. Но сначала предстоит выполнить предыдущие задания.
Утром при выходе из оживленного метро Следопыт перехватил длинноволосого парня с плеером на шее и бегающими глазками. Он сунул ему в карман триста долларов и показал бумажку с номером телефона.
— Нужно засечь место, — шепнул Следопыт. — Срочно.
Парень испуганно повертел головой, пощупал полученные купюры и ответил:
— Звякните через полчасика, и я сообщу.
Пробуждение Михаила Давыдова было приятным. После вчерашней нервотрепки, разом превратившей его из благополучного топ-менеджера в беглого преступника, густой аромат кофе, смешанный с манящим запахом сонной женщины, напомнил ему о чем-то ласковом и добром.
Он двинул рукой, ладонь угодила в мягкую ягодицу под тонкой тканью халата. Ухо защекотал влажный шепот:
— Я тебе кофе приготовила. Взбодрись, Давыд.
Михаил разлепил веки. Над ним склонилась пышнотелая Маруся. Разъехавшийся на ее груди халат открывал белокожую мягкую ложбинку, в которую хотелось уткнуться носом. Женщина уловила невысказанное желание, ее пальчики проникли под одеяло, волнующе скользнули по мужскому животу. Она наклонилась, и лицо Давыдова утонуло в ее полной груди.
Безмятежное забвение нарушил требовательный детский голос:
— Я кофе никогда не пью! Я чай хочу! Маруся, сделайте чай!
Недовольная женщина отмахнулась от проснувшейся девчонки:
— Это там… Сама.
Взбудораженная Дина вскочила с ногами на кресло, прикрывая голое тельце скомканным покрывалом.
— Мне нельзя ничего доверять. Я психованная, могу дом спалить!
Художница вопросительно взглянула на Давыдова.
