Бетховен говорил, что музыка может быть большим откровением, чем философия. Но может ли музыка передать философию? Нелегко решиться на отрицательный ответ, ибо нельзя ставить пределы для искусства. Но попытка передать мыслительный процесс, выразить звуками специфическую философскую систему или конкретное философское учение обречена на провал. Музыка не способна переводить. Прямой перевод дидактики на язык эмоций невозможен. В лучшем случае такая музыка должна сопровождаться пояснительным текстом. Взяв за основу философское учение Ницше, его убеждения, Штраус создал сочинение, которое не смогло стоять на собственных ногах.
Ницше не относится к числу легко доступных для понимания авторов, а «Заратустра», наверное, — наименее понятная из его работ. Ницше был во многом не понят, а гитлеровскими идеологами не понят сознательно. Его Сверхчеловек — это не безмозглый фанатичный воитель, вооруженный до зубов. Это — человек, который благодаря воспитанию, образованию, упорным размышлениям и жесткому эгоизму поднимается над посредственностью и ортодоксальностью. Его путь ведет за грань добра и зла. И чтобы идти по этому пути, дозволены все средства. Для достижения высокой цели должны быть уничтожены такие «слабые» институты, которые защищают священные права человечества. Должно быть уничтожено христианство, ликвидирована демократия, «эта мания считать головы».
«Идеи Ницше были развенчаны всеми сторонниками респектабельности, однако он остается важной вехой в истории современной мысли и вершиной немецкой прозы», — писал Вилл Дурант в «Истории философии». Самым блестящим образцом его художественного творчества является поэма в прозе «Так говорил Заратустра». В ней Ницше облачает идеи в красочные языковые одежды. Его поучения подобны песне, его теории — целая поэма.
Как только Штраус берется за невыполнимое, он терпит неудачу, да еще и становится претенциозным, но стоит ему вдохновиться поэтической образностью языка Ницше, как ему удается и язык музыки. Он отрицал, будто бы хотел «написать философскую музыку или изложить великое творение Ницше средствами музыки», и утверждал, что поэму следует рассматривать как «дань моего уважения гениальности Ницше». И тут же, противореча самому себе, добавлял: «Я скорее пытался выразить музыкой идею эволюции человеческого рода с момента его появления, через разные фазы его развития, с точки зрения как религии, так и науки, и показать его приход к идее Ницше о Сверхчеловеке».
